Бродячий художник — иглой по телу

    Те, на ком он творил, запомнят его на всю оставшуюся жизнь. Не меньше. Все потому, что настоящее тату — это серьезно.
    Андрей (друзья зовут его просто Ганз) мастерству татуировки обучался в Голландии и практикует уже почти семь лет. Да, такому мастеру можно смело доверить тело. А начинал Ганз оттачивать свое умение… на автомобилях (аэрография, в общем). Малевал он какое–то время немецкие авто, а потом сорвался и… в Кыргызстан по пути в Голландию “заскочил”.
    — Ну, об этом и рассказывать не стоит, — смеется он.
    … Вот такой бродячий художник. Татуировщиком себя звать не велит. Мастер–стилист по художественным татуировкам (боди–арт, значит). И уж никак не накольщик — это исключено! Как–то и мне довелось видеть процесс работы Андрея. Жужжала машинка, маленькая такая, железная. И тонкая игла буквально вбивала краску в кожу клиента. А тот и не поморщился. Странно, думаю… Выяснилось, что клиент “готов”: пивом для смелости залился.
    — Просто обезболивающее закончилось, вот и перешли к народным средствам, — сказали мне тогда.
    Клиентов Андрей не жалеет. Объясняет: ежели, мол, решились на такое самоистязание — терпите.
    — Знали ведь, на что шли! Ну а по гороскопу я Телец, добрейшей души человек. Вот только не летаю.
    Ну а если о том, что именно предпочитает он рисовать (выкалывать) на теле, так это симбиоз человека и машины. Жути всякие, одним словом.
    — “Чужие” нравятся, из фильма, монстры космические, — объясняет Ганз.
    Кстати, ник его — Ганз — переводится как “оружие”, а почему именно, и сам не помнит. Любит лето. Время, когда народ оголяться начинает. Соответственно желающих увековечить на себе какой–нибудь трейбел прибавляется. Влияние моды или что еще.
    — В последнее время все чаще девушки заходят, осмелели. Заказывают трейбелы, абстракцию.
    — У тебя есть творческие принципы?— спрашиваю.
    — Не колю рисунок на женской груди, никогда, ни за какие деньги. Я благородный. И всегда оставляю за собой право выбора тату, а то ведь как назаказывают…
    — Много слышала про временные тату: два–три года — и они сходят. Бывает такое?
    — Не бывает. Обычная приманка. Можно хной наколоть, не более чем на две недели.
    Есть у Андрея и свои ученики, подмастерья. Работают в Бишкеке.
    — Их трое, две девушки, — с гордостью сообщает.
    Потом выяснилось, что по жизни Ганз экстремал. За спиной пятилетний стаж катания на сноуборде, летал на параплане.
    — Какая самая сложная композиция, которую пришлось рисовать на теле?
    — Была и такая. Полгода рисовал смерть на троне — эпизод, когда она пером пишет в книге список смертников.
    Смотришь каталог татуировок и поражаешься: как такое можно изобразить? А еще — как на такое решиться, ведь на всю жизнь этот шедевр останется.
    Для мастера высшим пилотажем считается созданный им рисунок на собственном теле. Этим на досуге в последнее время и занимается Андрей.
    — Чего бы ты пожелал любителям тату?
    — Проще к художественным татуировкам относиться и не искать в них тайный злой смысл.
    Алена Линник.
    Фото Владимира Воронина.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/6949/