ВВС, тату и “лотос”

    “Брюс опять нашел вам интересных людей!” — позвонила Айгуль Карымшакова, любимая всеми журналистами переводчица с авиабазы им. Ганси. Раз нашел — не откладывая, едем знакомиться.
    Кристофер Томпсон и Элизабет Неги. Нет, не муж и жена, а спарринг–партнеры, регулярно наносящие друг другу удары в схватках (не потому, что драчливы, просто есть такая профессия — тренер называется). Оба заинтерсовались восточными единоборствами еще в детстве. C той лишь разницей, что Кристофер в 10 лет принялся осваивать боевые искусства (и к своим 24–м освоил айкидо, таэквондо и тайский кик–боксинг). А Элизабет девчонкой всего лишь засматривалась на ловкие движения единоборцев, и только в армии ее мечта стала доступной. Ведь в ее семье считалось неподобающим этакое занятие для юной барышни. В отличие от ношения армейских ботинок, владения оружием и выполнения патриотического долга. Это как раз–таки семейством Неги приветствовалось.
    — Мой отец — военный, — объясняет подобную странность (на наш непривычный взгляд) девушка. — И он всю жизнь мечтал, чтобы кто–нибудь из его дочерей (а нас три сестры, я младшая) стал военнослужащей.
    Мама, на которую и было возложено все бремя воспитания, ничуть в этом не перечила. Старшие сестры, став одна медсестрой, другая массажисткой, тоже не стали отговаривать принявшую решение Лиз и убеждать, что существует масса не менее достойных профессий.
    — Отец приходил по вечерам и рассказывал, как здорово в армии и что интересного с ним случалось, — вспоминает Элизабет. — Часто он ездил в другие страны, и мне тоже хотелось.
    — Но ведь можно было стать кем–нибудь другим, чтобы путешествовать! — удивляемся. — Дипломатом или тем же геологом…
    — Да, но чтобы выучиться, нужно было платить, — поясняет она. — Я начинала учиться в высшей школе, но денег не хватило. А теперь вроде и денег хватает, но времени нет.
    Будет ли Неги и дальше служить в ВВС? Девушка, ни секунды не медля, отвечает — да, скорее всего. Только вот хотелось бы ей сменить профиль. А то работать в прачечной ей уже неинтересно.
    — А где хотелось бы?
    — Знаете, есть у нас отдел, который занимается внутренними расследованиями, — говорит. — Следит, чтобы каждый из солдат и офицеров не чувствовал дискриминации по отношению к себе — независимо от цвета кожи, вероисповедания, пола. В общем, поддерживает моральный дух.
    Между прочим, два месяца стирки — бок о бок с местными женщинами — тоже принесли свою пользу: Лиз стала кое–что понимать по–русски.
    — Ну вот, Айгуля, скоро в ваших услугах здесь нуждаться не будут! — смеемся мы. Она переводит шутку Брюсу Видалу (руководителю отдела по связям с общественностью).
    — Нет, Брюс говорит: не беспокойся, Айгуль, и у тебя работы будет достаточно, — смеется она в свою очередь.
    Коллега Элизабет, обаятельный Кристофер, в ряды ВВС попал сразу после школы — 5 лет и 3 месяца назад. Сначала обслуживал летчиков — следил за шлемами, масками и прочим их оборудованием. А затем почувствовал в себе призвание — и стал помощником капеллана (к слову, на авиабазе сейчас два священника — католик и протестант).
    — Нет, я рос совершенно обыкновенным ребенком в совершенно нерелигиозной семье (между прочим, атеисты–родители обыденно восприняли его переход в веру. — Т. О.), — рассказывает он о себе. — Конечно, шалил, но в целом был послушным. И у родителей не было особых проблем ни со мной, ни с сестрой (ей сейчас 21 год, а мне 24). Вырос я в довольно благополучном районе. Единственное — в школе меня дразнили (все еще встречаются глупые люди, которые позволяют унижать другого за цвет кожи).
    Дразнилки и ехидства настолько достали Криса, что он научился стоять за себя. И однажды просто испробовал на обидчике пару приемов. Тот был ошарашен — даже представить себе не мог, что парнишка, над которым издевался, может дать сдачи. Впрочем, обычно волю рукам Кристофер не давал.
    — Я христианин и верю, что Иисус Христос умер за наши грехи, — говорит он. — Конечно, у меня были случаи, за которые я теперь раскаиваюсь. В чем раскаиваюсь? В том, что тогда все–таки избил того парня…
    Именно из–за веры Томпсон поменял специализацию — почувствовал, что на предыдущем месте она, если можно так выразиться, не применяется. И больше года назад, еще на родной американской земле, Кристофер подался в капеллановы помощники.
    — Если я почувствую потребность стать самим капелланом, я им стану, — поясняет он. — Но для этого надо обязательно выучиться в специальном колледже, получить поддержку конфессии и иметь офицерское звание.
    Пока же он сопровождает капеллана в его встречах, ведет всю бумажную работу и прочее. А еще совмещает это с тренировками: каждый день по часу — полтора, плюс преподавание в спецгруппе. На пару с Лиз. Еще их роднит то, что оба успели обзавестись семьями (Кристофер вообще всего 4 месяца назад, а спустя месяц после свадьбы отправился в первую свою заграничную поездку — в Кыргызстан).
    — Теперь я ей пишу, что очень скучаю и скоро буду, — делится сокровенным парень. — Мы с ней познакомились шесть лет назад, еще в школе…
    — Долго же ваша избранница не сдавалась, — удивляемся.
    — Ну, она–то была не против, только ее родители не хотели…
    Тут выясняется очередная вещь, которую любят наши собеседники. Тату! Раз, два, три… — считает Крис, демонстрируя расписное тело (дело рук уже здешних боди–художников).
    — А у меня тоже есть! Показать? — и Лиз задирает футболку. На спине красуется изящный цветок.
    Ребята переодеваются и начинают разминку.
    — Мы вам покажем основные удары, — говорит Томпсон. — Я люблю тайский кик–боксинг. У Элизабет же “лотос” — это искусство обороны.
    На девушку сыплются удары (от которых в реальной жизни даже не такой хрупкий человек превратится в фарш). Она же мгновенно их парирует.
    — А по вечерам вы не отрабатываете приемы на вашем муже? — шутим.
    — О! Ему неинтересно, — улыбается Неги. — Он больше любит, когда на словах ему объясняют, но не показывают.
    Татьяна Орлова.
    Фото Владимира Пирогова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/5816/