По наезженной колее

    За четверть века независимости в нашей стране произошло столько структурных реорганизаций правительства и центральных органов  исполнительной власти, что рядовые граждане и со счету сбились.

    При этом число министерств, административных ведомств, государственных комиссий, фондов, деловых проектов увеличивалось, сокращалось, вновь увеличивалось. Упразднялись старые структуры и создавались новые. Через некоторое время все возвращалось на круги своя. И все это делалось, по заверениям реформаторов от власти, исключительно с целью дать мощный импульс повышению качества и эффективности работы государственного аппарата, обеспечить управляемость экономикой и ее отраслями в переходный к рынку период.

    Однако все, что ни делалось в этот период, не выходило из наезженной колеи прежней государственной системы. Та же громоздкая структура органов управления, те же министерства и ведомства со старыми названиями, то же территориальное и отраслевое деление. Разве что некоторые вывески сменились. Был первый секретарь ЦК — стал президент, были обкомы и райкомы — стали госадминистрации, были управления — стали департаменты, но на существо дела это нисколько не повлияло. Разве что в кабинетах окопались менее компетентные и ответственные исполнители, чем были прежде.

    Спору нет. На начальном этапе парада суверенитетов бывших союзных республик ни одна не избежала подобной смены декораций в системе управления. Но не могу назвать ни одной страны Содружества, где бы структурные изменения исполнительной власти проводились так часто, так невразумительно и некачественно и с такой низкой эффективностью.

    И если на первоначальном этапе все же признавалось, что наша система управления чересчур громоздка, отличается раздутыми штатами, что параллелизм и дублирование не позволяют решать новые задачи, а зачастую и тормозят их решение, то в последнее время замалчиваются даже очевидные просчеты и провалы.

    Впрочем, завеса секретности всегда скрывала от широкой общественности все, что происходит на пирамиде власти. К примеру, сколько за эти годы сменилось персоналий в кресле ключевого министра финансов, но во всех без исключения случаях невозможно было понять, чем вновь назначаемый министр превосходит высвобождаемого. Также гражданам республики оставалось лишь гадать, чем новый кабинет министров лучше старого, насколько эффективнее его. Никто из власть имущих не считал нужным объяснить широкой общественности, чем вызвана очередная смена правительства и что гражданам можно ожидать от новых руководителей правительства и министров.

    Фатально ошибившись с выбором двух первых президентов, в республике спешно отказались от президентской формы правления в пользу так называемой парламентско-президентской. Пошло ли это на пользу? Вопрос весьма спорный.

    Мне импонирует в этой сфере опыт США. В стране не было и нет премьер-министра. Правительство формирует президент. Он назначает министров “по совету и с согласия сената”, верхней палаты конгресса — высшего законодательного органа страны.

    Заслуживает внимания то, что при президенте Дуайте Эйзенхауре (конец 50-х — начало 60-х годов прошлого века) кабинет состоял из 10 министров. Более сорока лет спустя, в бытность президентом Джорджа Буша-старшего, число министерств возросло до 14. Напомню, численность населения в тот период приближалась в США к 270 млн человек.

    Выходит, дело не в системе, а в людях, которые могут либо извратить и опошлить эту систему, либо обратить ее во благо страны, преуспеяние настоящих и будущих поколений.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/44159/