Ак-Суйская трагедия

    В  горах Прииссыккулья под снежной лавиной погибла гражданка Российской Федерации Вера Куршакова

    В Кыргызстане эта трагедия осталась практически незамеченной — местные СМИ ограничились только коротким сообщением из оперативной сводки МЧС. Никаких подробностей не озвучили и наши милиционеры. Они лишь отметили, что уголовное дело по факту гибели молодой россиянки не возбуждалось — было точно установлено, что в горах Ак-Суйского района Иссык-Кульской области имел место несчастный случай.

    А вот подробности в новостях российских СМИ изобиловали всякого рода домыслами. В этой связи одна из участниц трагических событий Светлана Хлебникова была вынуждена изложить в социальных сетях свою версию происшедшего.

    “Близ поселка Жыргалан наша группа из четверых скитурщиков (фрирайдеры, совершающие спуски вне трасс с горных вершин на лыжах и сноубордах. Но в отличие от других экстремалов, которых забрасывают наверх вертолетами, ратраками, снегоходами, они поднимаются в горы сами, что называется, пешком) шла по склону горы Таш-Тобе — восточный отрог, северо-западная ориентация склона, — пишет она. — Саша Куликов, Денис Попов, Вера Куршакова и я…

    Резкое потепление вызвало повсеместное проседание снежных пластов. Последний снегопад был пять дней назад, выпал метр снега. Поэтому для катания был выбран лесистый, более-менее безопасный склон. По нему и восходили. Трое — на скитуре, Вера шла на снегоступах, волоча на веревочке свой борд. Снег в лесу был рыхлый, по открытому месту ей было идти легче, поэтому тропу прокладывали по краю лесной зоны.

    При прохождении опасного участка склона (десятиметровая стенка между двумя лесными массивами, потенциальный лавинный очаг) двое стояли в относительно безопасных точках по разные стороны снежной доски. Я быстро шла по последнему, верхнему галсу, выводящему нас на старую геологическую дорогу. Вера стартовала на нижний галс раньше времени и оказалась прямо подо мной. Перегруз склона вызвал сход сначала нижней части доски, утащившей Веру. Затем потеряла опору и лопнула верхняя часть доски, которая утащила меня. Затем оборвался 80-метровый склон над геологической дорогой. Перелетев ее, он ушел в яму — отвал старой шахты. Эта третья лавина зацепила и двоих парней, стоящих в стороне. Но краем…

    Денисa засыпало по колено, он откопался и отстегнулся за минуту. Саша был засыпан с головой недалеко от поверхности, но свободны были руки — откопался сам за две минуты. Далее они побежали искать нас с Верой.

    Меня без сознания откопал Денис за 10—15 минут с глубины около двух метров (ноги были глубже). Но я включилась сразу же, как только хлопнули по лицу. Оставив меня полуоткопанную и бросив мне пуховку, Денис побежал помогать копать Веру.

    Вера лежала близ скалы на глубине 3,5 метра. Головой вниз, руки за спиной, стянуло темляками (веревочки из кожи на палочках). Без признаков жизни. Но целая, без явных переломов и травм. Копали около получаса — лавина была очень плотной, как бетон (при сходе даже пушистый снег вначале слегка нагревается, а затем резко охлаждается, практически мгновенно каменея). Плюс яма под камнем — снег приходилось выбрасывать вверх, а не вбок, на высоту выше человеческого роста.

    Вера не дышала, хотя была еще теплая. Парни по очереди откачивали ее до тех пор, пока не прибыли спасатели. У тех был кислород, они тоже пытались реанимировать Веру, но врач потом констатировал ее смерть от удушья.

    Вера умерла. Умерла в горах, которые так любила. Пусть ее светлая душа летает над ними и улыбается в снежных облаках. Прости нас, солнечный гномик…”.

    А вот как изложил хронологию событий другой участник трагедии — Александр Куликов.

    “Мы приехали в Жыргалан 24 февраля. Нас было четверо — лыжник, два сплитбордиста (скитурщики, которые могут трансформировать свой сплитборд из лыж в доску при спусках и, наоборот, в лыжи при подъемах) и Вера на снегоступах. Цель поездки — обкатать район, который мы открыли для себя два года назад.

    В 14.00 вышли в район Тулпар-Таша. Было тепло, при подходе к склону, выходящему к реке Джергалан, на пологом участке было несколько просадок. Для подъёма выбрали относительно безопасный склон, провели небольшие учения по организации подъёма на лавиноопасных участках. Затем сделали спуск по склону, поросшему арчой и ельником. На склоны южной экспозиции решили пока не ходить.

    На следующий день, 25 февраля, в 9.30 вышли на разведку маршрута по хребту, разделяющему реки Ак-Бель и Кок-Бель. В лесной зоне снег был очень рыхлый, на открытых местах лежал лучше, поэтому шли по открытым участкам у леса. Подошли к склону северо-восточной экспозиции, по которому хотели выйти на старую геологическую дорогу. Слева (если смотреть снизу) — следы двух лавинных самосходов — минимум 4 дня назад. Наш склон выглядел достаточно безобидным. Но подъём начали по одному, от одной к другой безопасной зоне. Я шёл первым, периодически сознательно нагружая склон. Ничто не указывало на опасность.

    Вышел на четвёртый, завершающий галс, прошёл почти до безопасной зоны, приостановился и сказал по рации, что на этом галсе выходим на геологическую дорогу. Почти сразу услышал вскрик Веры. Оглянулся и увидел, что из-под неё пошла небольшая лавина. Света крикнула: “Вера, держись!”. Через несколько секунд пошёл склон, на котором была Света. Просто пополз, не разламываясь. Я попытался уйти вниз и в сторону, но на камусах (шершавая ткань, которая крепится на скользящую поверхность лыж при подъеме наверх, чтобы не скользило) быстро уйти не получается. И через 2—3 секунды увидел, что склон стал дробиться. Сверху пошла третья лавина, уже быстрая. Она накрыла Веру, Свету и меня. Потом выяснилось, что этот сход стащил и Дениса вниз на пару метров, засыпал по колено.

    Я выщелкнул ноги из креплений, меня перевернуло один раз, и наступила тишина. Удалось освободить руку и откопаться, минут через 5. Оказалось, лежал под блоками размером сантиметров 30. Денис к этому времени тоже откопал ноги и выстегнулся. Мы начали поиск. Нашли две цели: на глубине 1,5 и 3,2 метра от поверхности. Начали копать сразу обеих. Быстро откопали голову Светы, привели в сознание и уже вдвоём стали откапывать Веру. Копать пришлось не сбоку, а просто вниз. По моим прикидкам, копали минут 40. Света пыталась вызвать спасателей, но замёрзшие мокрые пальцы несовместимы со смартфонами. Поэтому только через 15 минут удалось дозвониться до МЧС Кыргызстана.

    Вера лежала горизонтально, лицом вниз. Маска, шапочка и рюкзак на месте. Скорее всего, она упала и на неё насыпалось всё, что пришло сверху. Рот и нос были чистыми, но воздушная камера в снегу отсутствовала. Лицо и губы синие.

    Стали делать по очереди искусственное дыхание и массаж сердца. Через некоторое время лицо стало нормального цвета, появилась надежда, что она жива. Около часа пытались оживить Веру. Параллельно полностью откопали и Свету.

    Подбежали кыргызские эмчээсники. Ребята — молодцы. Не предполагал, что так быстро прибудут. С железными лопатами и арматуринами вместо щупов в руках они реально бежали наверх, по пояс в снегу. Да, именно бегом и в гору. Врач попробовал дать кислород, но через несколько минут сказал, что Веры больше нет”.

    В тех же социальных сетях Александр и Светлана честно признали свои ошибки. Первый написал: “Не проконтролировал действия идущих за мной членов группы на четвёртом, последнем галсе. Ввиду чего на склоне оказалось сразу два человека. Не сумел спрогнозировать такой сход, когда две последующие лавины натыкались на лавинный вынос первой, ввиду чего и получились эти 3,2 метра. Выбор траектории подъёма не считаю своей ошибкой. Всё было просмотрено, решение было принято осознанно”.

    Ошибки Светы, с её собственных слов:

    “Не соотнесла летний рельеф и зимний — в реальности геологическая дорога не держала лежащий снег так, как я предполагала. Не дождалась команды для начала движения по верхнему галсу, полагая, что я уже стою на безопасной поверхности”.

    Оба сошлись в главном — в группе всегда должна быть железная дисциплина. Мелочей не бывает — руки в темляках могут стоить жизни. При осмотре незнакомых склонов надо предполагать всё самое худшее, что может там произойти. Лавинные занятия нужно проводить всем, каждую поездку, обязательно. Вне зависимости от предыдущего опыта.

    P.S. Кто-то из тех же россиян может сказать, мол, за тем в Кыргызстан и ездим! Ведь не зря же эта группа российских скитурщиков отказалась от услуг наших профессиональных гидов, которые знают все опасные склоны и кулуары в этом районе наизусть. И они наверняка сказали бы своим клиентам, что не каждый, кто купил лыжи пошире, — фрирайдер! Фрирайду нужно учиться всю жизнь. И никакие подъемы в горах и суперспуски не стоят человеческой жизни!

    В фрирайде, как и в других экстремальных видах спорта, есть хорошие решения, основанные на знаниях, опыте, хорошей подготовке, ответственности и умении контролировать ситуацию. Это снижает риск до минимума. Но есть и однозначно плохие.

    И, безусловно, опыт и накат имеют решающее значение. Проанализируйте происходящие несчастные случаи в горах. Доля случайности и обстоятельств там минимальная. Так что, уважаемые туристы, не экономьте на собственной жизни! По приезде в Кыргызстан вам лучше сразу обратиться к нашим профи, которые ходили, водили, катались и делали это “безаварийно” не один десяток лет. Их клиенты, знакомые, друзья — это все живые люди. И прежде всего потому, что они не нарушали законы поведения в горах, которые, увы, писаны кровью…

    Юрий ГРУЗДОВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/43756/