Власть, открой личико

    Размышляя над тем, почему у нас буксуют, а то и терпят крах реформы едва ли не во всех сферах, в том числе и в системе госуправления сверху донизу, почему не­эффективна борьба с коррупцией, поразившей большинство структур общественного механизма, прихожу к убеждению, что далеко не последнюю роль играют здесь отсутствие информационной открытости власти, келейность и секретность при принятии важных для страны и общества решений.

    Отсутствие прозрачности и гласности при заключении договора по “Кумтору” привело к тому, что 20 лет вокруг него не утихают споры, будоражащие общество извечными вопросами: кто виноват и что делать?

    Еще в декабре 1997 года в республике был принят Закон “О гарантиях и свободе доступа к информации”. Вряд ли можно признать его эталоном совершенства. Но беда не в этом. Беда в том, что этот закон сплошь и рядом нарушается. Обращаться же в суды по таким поводам — себе дороже.

    В демократических государствах все знают, что дефицит информации приводит к социальным напряжениям и даже конфликтам. Тогда как информационная насыщенность и информационные равновесия служат гарантом стабильности в обществе, гарантом демократии. Учитывая это, государство в демократических обществах берет на себя ответственность за то, чтобы ни под каким предлогом не нарушалось право граждан на информацию.

    Все 20 с лишним лет независимости не прекращаются разговоры о приверженности Кыргызстана демократическим идеалам. Однако все эти годы деятельность всех ветвей власти остается в значительной мере закрытой для широкой общественности. Зачастую важные для граждан постановления и решения принимаются втайне от народа.

    К примеру, сколько времени было потрачено на принятие закона о налоге на недвижимость. После долгих дебатов в стенах Жогорку Кенеша, в заинтересованных ведомствах, в СМИ парламентарии договорились о круге налогоплательщиков и тарифах на недвижимость. Как законопослушный владелец жилплощади более 80 квадратных метров, я в 2010—2011 годах исправно платил по 4000 сомов в год. Но вот в 2012-м  с меня в налоговой инспекции Свердловского района потребовали на 20 процентов больше — 4800 сомов.

    — На каком основании? — поинтересовался я.

    — На основании постановления правительства, — ответили мне.

    На просьбу показать это постановление последовал ответ, что оно находится у руководителя, которого в данный момент на месте нет.

    Не думаю, что налоговики райинспекции самовольно повысили тариф. Но вот сообщений в СМИ о подобном изменении в налогах на недвижимость я что-то не встречал. Вот и возникают вопросы, во имя чего так спорили депутаты, специалисты и граждане и что это за законы у нас, если два года спустя чиновники в правительстве самовольно, не ставя в известность ни депутатов, ни налогоплательщиков, внесли поправки в закон. Или это было сделано с ведома депутатов? Тогда почему о соответствующих поправках в закон не было соответствующей информации в открытой печати?

    В законе о свободе доступа к информации отмечается, что “ограничения в доступе и распространении информации устанавливаются только законом”. Вот только не уточняется, каким именно законом, а главное, каким образом должны наказываться должностные лица за действия, ограничивающие доступ граждан к интересующей их информации о деятельности тех или иных организаций и ведомств.

        Говорю об этом потому, что нередко наблюдаю, как работники служб безопасности и иные должностные лица пытаются закрыть руками объектив телекамеры или фотоаппарата, а то и грубо вытолкать со двора или из помещения журналиста, мешая тому донести до граждан невыгодную для ведомства информацию, то есть выполнять человеку его профессиональную обязанность. Не знаю ни одного случая, чтобы кто-либо из активных участников подобных акций пострадал. Разумеется, кроме самих журналистов.

    Мы долгие десятилетия жили в атмосфере, когда власть многое от нас скрывала, многое нам недоговаривала, нередко откровенно лгала. Часто мы были вынуждены узнавать правду о своей стране, о самих себе, о происходящем у нас от “забугорных” радиостанций. Сила власти была в нашей неинформированности и неосведомленности нашем покорном молчании и послушании.

    Еще в конце ХI века Папа Римский Григорий VII на вопрос германского императора, почему некоторые места Библии недоступны для понимания простых людей, ответил, что, если бы все места Священного писания были для каждого ясными и понятными, оно потеряло бы свою силу. А сила власти — в таинстве.

    Напомню, сказано это было в конце ХI века. Сегодня же на дворе — век ХХI. И сила власти, если ее представляют не временщики-проходимцы, казнокрады и коррупционеры, — в открытости и прозрачности.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/41169/