Хроника пикирующего сома

    В четыре часа утра 10 мая 1993 года в биографии суверенного Кыргызстана произошло поистине историческое событие. В этот день была введена национальная денежная единица — сом.

    За минувшие 20 лет выросло поколение, которое других денег в нашей стране не помнит и не знает. Но прежде чем вспомнить, как рождалась национальная валюта в независимом Кыргызстане, наш долг и святая обязанность вспомнить человека, который стал отцом кыргызского сома, который взял на себя ответственность и труд по его введению. Имя этого человека — Эмиль Садыкович Абдуманапов.

    Автору этих строк, в силу профессии и тогдашнего служебного положения, довелось неоднократно общаться с Эмилем Садыковичем, обмениваться мнениями по сложившейся на тот момент ситуации и оценке тех или иных государственных и политических деятелей. С полной ответственностью могу засвидетельствовать, он был очень честен в своих воззрениях и удивительно прозорлив в характеристиках фигур на олимпе власти.

    Без малого 15 лет он проработал заместителем председателя Национального банка. И совершенно справедливы отечественные и   специалисты, которые единодушно называют его автором идеи введения в суверенном Кыргызстане национальной валюты.

    Вспомним недавнее прошлое. После распада Союза и образования Содружества независимых государств в декабре 1991 года советский рубль, продолжавший хождение на всем пространстве новорожденного СНГ, стал стремительно обесцениваться. Например, в 1992 году уровень инфляции достиг 1259, а в 1993–м — 1363 процентов. Всем было совершенно очевидно, что введение собственных национальных валют в суверенных странах СНГ неизбежно. Не могут и не должны независимые государства находиться в зависимости от Монетного двора России.

    Одна из ведущих российских газет писала: “В январе 1992 года был выпущен на свободу самый многострадальный узник советского режима, пребывавший в оковах без малого 60 лет — с тех самых пор, как было покончено с НЭПом. Имя этому узнику — рубль”.

    Но если все страны-члены СНГ вели подготовку к введению своих денег в обстановке строжайшей секретности, то Кыргызстан, по жесткому настоянию Э. Абдуманапова, еще в начале весны 1992 года открыто заявил, что намерен через год-полтора выйти из рублевой зоны и ввести собственную валюту.

    Логика его рассуждений была, как и все гениальное, чрезвычайно проста. На тот момент золото-валютные запасы республики были ничтожно малы. Нефтегазовые ресурсы находились практически на нулевой отметке. И если, скажем, Россия, Казахстан или Узбекистан с их более или менее достаточной “жировой прослойкой” могли держаться на плаву и выжидать, как ситуация будет складываться в дальнейшем, то для кыргызской экономики всякое промедление грозило еще большими бедствиями.

    Однако, кроме логики, существовал и другой, чисто прагматичный и, не исключено, циничный расчет. На тот момент Международному валютному фонду, с его сильно пошатнувшейся в глазах международного сообщества репутацией, и Всемирному банку была крайне необходима экспериментальная площадка, чтобы показать эффективность их финансовой помощи. И в этом плане Кыргызстан представлял идеальный вариант. Вот тут идеи Абдуманапова и устремления этих мировых финансовых институтов сошлись в одной точке.

        Такое трудное рождение

    Сегодня легко анализировать и рассуждать о 20-летнем прошлом. А в тот момент, хотя СМИ республики за год до этого исторического события усиленно муссировали неизбежность ввода собственной валюты, кыргызстанцы в большинстве своем не были готовы к нему ни морально, ни материально, ни, что важнее, психологически.

    Почему же введение сома совершилось именно 10 мая? Ответ на этот вопрос был дан в выступлении президента Кыргызстана Аскара Акаева на сессии Верховного Совета республики 3 мая 1993 года. Категорически отвергая предложения депутатов о переносе введения сома на более поздние сроки, он говорил: “12 мая Международный валютный фонд должен решить вопрос о предоставлении Кыргызстану крупных денежных кредитов, точнее, о начале процесса крупного кредитования экономики республики. Положительное решение указанного вопроса возможно только после введения национальной валюты. Таково условие этой авторитетнейшей международной финансовой организации, членом которой Кыргызстан является”.

    Убежден, будь в то время у руля нашего государства человек более жесткий и прагматичный, а главное, лучше разбирающийся в вопросах финансов, точно знающий реальное состояние дел в экономике страны, а также подлинное реноме “этой авторитетнейшей международной финансовой организации” у экономистов с мировым именем, он вряд ли попался бы на удочку МВФ. К сожалению, в главных вопросах государственного строительства первый президент Кыргызстана был дилетантом и самоучкой, что в полной мере проявилось значительно позже.

    Но в тот день, 3 мая, хотя на сессии разгорелась горячая дискуссия, депутаты проголосовали за введение сома 10 мая.

    С первых же дней ввода в обращение сома страна столкнулась с серьезными трудностями. Парадокс, но, несмотря на более чем годовую подготовительную работу, наиболее неподготовленными к работе в новых условиях оказались банки республики. Предприятия и организации не могли получить наличность для выплаты заработной платы, средств на командировки, повседневные хозяйственные нужды.

    Серьезной бедой стало то, что, заручившись поддержкой МВФ и ВБ, Кыргызстан не заручился поддержкой своих ближайших соседей и партнеров по СНГ. В период подготовки и введения нацвалюты действия кыргызского правительства не были согласованы с правительствами стран Содружества в части взаиморасчетов и взаимопоставок материальных ресурсов, а также таможенных правил и процедур. Резко разорвав отношения с партнерами по рублевой зоне, правительство загнало в экономическую блокаду весь свой производственный комплекс. Начались непонятки и чехарда с ценами и тарифами как внутри страны, так и в отношениях с зарубежными партнерами.

    Заметим, что с введением сома перерасчет цен и тарифов, а также зарплат и сбережений граждан на депозитных счетах в коммерческих банках производился из расчета 1 сом за 200 рублей. Курс к американскому доллару изначально устанавливался 4 сома за доллар.

    Полет в затяжном пике

    27 мая 1998 года в Бишкеке прошла Международная конференция по случаю 5-летия введения сома. Выступая на ней, президент страны А. Акаев отмечал: “Введение национальной валюты позволило нам, образно говоря, встать у руля экономики, и это стало мощным катализатором системных преобразований, происходивших в то время в республике. Одним из основных результатов этой реформы сегодня стала окончательная финансовая стабилизация”.

    И далее оратор витийствовал: “В 1997 году завершился первый этап экономических реформ. Главным его достижением можно считать преодоление кризисного развития и переход к стабилизационному росту. Таким образом, сегодня мы имеем все основные макроэкономические предпосылки для достижения устойчивого экономического роста”.

    К сожалению, заявления эти оказались довольно самонадеянными и поспешными. Словно в насмешку, жизнь незамедлительно опровергла утверждение кыргызского лидера об окончательной финансовой стабилизации и преодолении кризисного развития. Если за обозреваемые на конференции пять лет курс сома по отношению к доллару США снизился с 4 до 18,9, то в течение следующего года произошел форменный обвал — с 18,9 до 38,9. А еще через неделю, во второй половине мая 1999 года, цена 1 доллара подскочила до 42,5 сома.

    Самое тревожное в той ситуации заключалось в том, что ни один человек в республике не мог определенно сказать, как сом поведет себя в дальнейшем и на каком рубеже падения стабилизируется. А происходило все это из-за того, что, вопреки оптимистичным заявлениям президента, финансово-валютная система Кыргызстана держалась на иллюзорном благополучии, которое в значительной мере зависело от иностранных валютных инъекций и кредитов.

    Откровенно дурача собственный народ заявлениями о системных преобразованиях в экономике страны, глава государства в это самое время клянчил у новоявленных богатых “друзей” займы и кредиты, техническую и грантовую помощь. А собственная экономика и ведущие отрасли народного хозяйства продолжали неудержимо скатываться вниз.

    В последующие два года сому никак не удавалось выйти из пике, в которое он свалился в ноябре 1998 года. Самая низкая точка падения была достигнута в апреле 2001 года, когда цена доллара достигла рекордных 49,6 сома.

    Однако, как показала практика, это не охладило завиральный пыл первого президента страны. Так, выступая 10 мая 2003 года на международной конференции, посвященной 10-летию введения сома, он говорил: “Кыргызская национальная валюта прочно стоит на ногах, служит надежным инструментом нашей развивающейся экономики, свободно конвертируема и устойчива… Обменный курс сома имеет стабильную динамику, и за последние три года по отношению к доллару США он укрепился на 3,4 процента”.

    Последующее десятилетие выдалось для сома более спокойным и благополучным. Правда, заслуги в этом нашего правительства и проводимой им финансовой политики нет никакой. Сегодняшние дефицит бюджета и состояние платежного баланса не дают повода с оптимизмом смотреть в будущее сома. Однако 20 лет хождения сома показали, что даже если он из пике перейдет в штопор, ни национальной, ни региональной, ни тем более мировой катастрофы не произойдет. И это можно считать главным уроком существования кыргызской национальной валюты.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/39655/