Бунт в СИЗО – осмысленный и беспощадный

    В Бишкекском следственном изоляторе ЧП – среди содержавшихся там подследственных вспыхнули массовые волнения.

    Вскоре они приняли такие масштабы, что журналисты и правозащитники сразу заговорили не о стихийном, а тщательно подготовленном широкомасштабном мятеже, аналогов которому, если не считать еще не стершиеся в памяти кровавые события в ИК–31, когда был убит депутат парламента, брат криминального авторитета Рыспека Акматбаева, в системе ГСИН еще не регистрировалось.

    На связи — арестанты

    Произошло это в минувший понедельник. В этот день во всех редакциях местных СМИ не смолкали телефонные звонки от содержавшихся в СИЗО-1 арестантов. Да-да, нонсенс, но подследственные названивали по своим категорически запрещенным в застенках мобильным телефонам корреспондентам, главным редакторам и настаивали, чтобы журналисты приехали к ним, собственными глазами увидели, что спецназ творит беспредел — мочит всех подряд, а кровь льется рекой.

    Аналогичные звонки по сотовой связи были сделаны и в офисы всех зарегистрированных в стране правозащитных организаций. В это же время в ГСИН происходящее журналистам комментировали так — ситуация в СИЗО спокойная, с участием сотрудников прокуратуры проходят плановые мероприятия по обыску заключенных…

    Потом в редакции стали звонить уже сами не на шутку встревоженные бишкекчане, которые живут в многоэтажках, примыкающих почти вплотную к СИЗО. Перепуганы они были сильными хлопками, доносившимися из помещений следственного изолятора, клубами густого дыма, валившего из окон здания СИЗО, толпой, мгновенно собравшейся у стен с колючей проволокой близ центральных ворот.

    На этот раз в пресс-службе ГСИН происходящее прокомментировали так — в СИЗО-1 зэки подожгли матрасы. На месте событий уже работают пожарные расчеты. Поджоги были устроены в знак протеста против плановых проверок.

    Из-за акции протеста заключенных в СИЗО-1 правоохранительным органам даже пришлось перекрыть движение транспорта на участке улицы Жукеева-Пудовкина между улицами Кулатова и Горького. По этой причине в радиусе километра вокруг следственного изолятора на близлежащих дорогах образовались пробки и мощные заторы.

    К этому времени к зданию СИЗО уже успели подтянуться родственники содержащихся там заключенных. Они требовали, громко крича и не стесняясь в выражениях, чтобы их пустили внутрь. Настроение быстро растущей толпы подогревали сами подследственные аналогичными возгласами и криками из зарешеченных окон.

    Отряд баб особого назначения

    Первыми о погибших среди заключенных заговорили арестанты-женщины, которые также содержатся в изоляторе. По тем же мобильникам они сообщили журналистам, что во время беспорядков в СИЗО погибли семеро мужчин из числа взбунтовавшихся подследственных.

    По их словам, они не знают, что точно происходит в следственном изоляторе на третьем этаже. Мол, только слышат гул, выстрелы. У мужчин уже отобрали телефоны. Поэтому они кричат из окон и просят сообщить журналистам о семи трупах.

    Звонившие женщины также проинформировали правозащитников и представителей СМИ, что они солидарны с мужчинами и намерены защищаться. Мол, если у них будет устроен большой шмон, то они тоже ошпарят спецназовцев заранее припасенным кипятком.

    Что касается причин беспорядков, то в женской части СИЗО, по словам звонивших, арестантки точно о них якобы не знали. Но от мужчин, которые сидят на третьем этаже, они успели получить “маляву” (сообщение), что утром в камеры ворвались люди в масках и начали их бить и шмонать.

    В ГСИН ситуацию на данный промежуток времени происходящее прокомментировали так: спецназ в СИЗО приступил к операции по наведению порядка.

    Аналогичные действия снаружи предприняли и столичные милиционеры — начались задержания родственников заключенных. А последние к этому моменту уже стали проводить у входа в изолятор митинг.

    Однако милиционеры из оцепления начали оттеснять их от здания за улицу Жукеева-Пудовкина. Тем, кто пытался сопротивляться, как говорится, просто закручивали ласты. Впоследствии все задержанные были доставлены в Октябрьское райуправление ВД. Пресс-служба МВД в своем релизе описывала происходящее следующим образом:

    “Сообщение, что возле СИЗО-1 собрались люди и пикетируют, поступило в дежурную часть Октябрьского РУВД столицы примерно в 11 часов 45 минут. По приезде на место происшествия было установлено, что родственники следственно-арестованных вышли в пикет и перекрыли улицу Геологическую, создав неблагоприятную обстановку для жителей столицы. В целях обеспечения общественной безопасности наружная территория была оцеплена сотрудниками милиции. На обращение представителей руководства ГУВД Бишкека прекратить незаконный пикет родственники следственно-арестованных попытались ворваться вовнутрь следственного изолятора, оказывая сопротивление сотрудникам правоохранительных органов. Они начали кидать в них камни, перекрыв при этом подъездные пути, не пропустили примчавшуюся в СИЗО карету “скорой”. Принятыми мерами за эти и другие административные правонарушения были задержаны 83 человека. Позже по результатам рассмотрения административных материалов решением судей Октябрьского районного суда 51 человек был предупрежден, 7 оштрафованы, а 25 подвергнуты административному аресту. В отношении троих человек следственным отделом Октябрьского РУВД было возбуждено уголовное дело…”.

    Что касается последней фразы, то ее следует пояснить. Бузу у стен СИЗО устроили не только родственники заключенных, но и профессионалы, протестующие по любому поводу и даже без него за деньги, причем исключительно из числа самых отвязных и горластых представительниц прекрасного пола.

    Костяк так называемого отряда баб особого назначения был создан еще при Аскаре Акаеве. Задачи этих провокаторш на митингах и во время других акций протеста всегда сводились к тому, чтобы захлопать или заглушить выкриками выступающих по существу ораторов, заварить бучу с рукопашной в расчете, что милиционеры просто не поднимут руку, а точнее, дубинку на женщину.

    С самыми ярыми активистками ОБОНа многие из наших милиционеров знакомы лично. Их легко уже узнают в толпе и фотокорреспонденты столичных СМИ, которым тоже часто приходится бывать на многочисленных акциях протеста и видеть, кто есть кто. Запечатлены их лица и на снимках Владимира Воронина, который в минувший понедельник тоже был в гуще событий у стен Бишкекского СИЗО. Сей факт свидетельствует, что те, кто вчера был не согласен с инициативами мэра столицы навести на Ошском рынке порядок, ругали власть за тупик, в который загнана наша Фемида, сегодня уже озаботились условиями содержания заключенных. Это напрямую указывает, что акция была хорошо проплачена и тщательно спланирована, а не возникла стихийно в защиту прав заключенных.

    Эмоции от Акуна

    Провел весь понедельник, что называется, на ногах и омбудсмен Кыргызстана Турсунбек Акун. Ему пришлось выслушивать жалобы подследственных, давить на руководство СИЗО и ГСИН, сыпать направо и налево комментариями, с пафосом говорить о правах заключенных под стражу людей — то есть весь день быть в центре внимания. Завершил его главный правозащитник страны пресс-конференцией, на которой вволю “пожурил” главу ГСИН генерала Байзакова и сделал некоторые выводы.

    Безусловно, совершившие преступления арестанты — тоже люди, права которых должны соблюдаться. Вот только защита этих прав в мятежный понедельник почему-то напоминала театральное шоу с элементами показухи. Такое бы рвение проявлять Акуну при защите прав рядовых добропорядочных граждан, которые страдают и от “черных” в лице представителей криминалитета в быту, и от “красных” — милиционеров, которые их не могут защитить, а зачастую и сами пускают под пресс.

    Журналистам омбудсмен сообщил, что все посторонние уже покинули СИЗО, пожар потушен, а обстановка нормализовалась. А затем в подробностях рассказал, что творилось там, когда он только приехал.

    Ситуация тогда была очень сложной — на первом и втором этажах горели матрасы, одежда. Надзиратели отговаривали омбудсмена от идеи поговорить с бунтовщиками из-за реальной опасности, однако он все же поднялся к ним.

    Увидев правозащитника, подследственные перестали кричать и рассказали, что примерно в 8.30 прибыл спецназ, бойцы поочередно заходили в камеры и били находящихся там арестантов за то, что те пытались оказать сопротивление, когда двое заключенных отказались от перевода в СИЗО-50.

    Эти действия и вылились в беспорядки, во время которых получили травмы около 30 арестантов — у кого-то подбит глаз, у некоторых сломаны носы и ребра, у других синяки от дубинок по всему телу.

    Турсунбек Акун также проинформировал журналистов, что семеро подследственных с тяжкими увечьями уже получили необходимую медицинскую помощь и проходят курс лечения. Кроме того, пострадали и шестеро сотрудников ГСИН, которые были госпитализированы в столичные клиники.

    Комментируя происшедшее, Акун в очередной раз не преминул блеснуть своей эксцентричностью. Не без апломба он заявил, что уже распространил заявление в поддержку генерала Байзакова.

    “Но если руководство ГСИН так же туповато будет действовать топором и впредь, тогда я дружить с ним не смогу, — подчеркнул он. — Я согласен с ГСИН в том, что в стране должен править закон, а не криминал, но и о правах человека нельзя забывать!”

    Но в другом Акун, безусловно, прав — не следует мешать работать генералу Байзакову. Депутаты парламента должны заниматься своими прямыми функциональными обязанностями, то есть законотворчеством, а не создавать комиссии по первым же заявлениям нескольких уволенных сотрудников ГСИН. Рассмотрение трудовых споров — прерогатива судебной системы, а не парламента.

    А что касается недостатков по поводу условий содержания заключенных, они возникли давно, копились годами, и говорить, что во всем виноват упрямый генерал, просто нелепо.

    Кстати, очень смешными выглядели и отдельные заявления омбудсмена. Например, что приказ генерала, связанный с запретом на свидания заключенных с гражданскими женами, был ошибкой. Также неправильным, по мнению Акуна, было снятие с должностей сразу нескольких начальников колоний. Впрочем, главный правозащитник тут же поправился: “Как бы там ни было, председателю ГСИН, конечно, видней…”.

    Турсунбек Акун подчеркнул, что в целом реформы, проводимые в системе ГСИН по инициативе генерала Байзакова, носят позитивный характер и должны быть продолжены. “В сравнении со всеми другими лицами, которые возглавляли ранее пенитенциарную систему, генерал Байзаков работает намного лучше”, — заключил Акун.

    “Сели на якорь”

    Одновременно с журналистами, правозащитниками и родственниками содержащихся в СИЗО подследственных все через ту же мобильную связь о происходящем в Бишкеке были оповещены “положенцы” практически всех зон в стране. Под их давлением мгновенно были организованы в отдельных исправительных колониях акции протеста.

    Но солидарность с бунтарями в СИЗО-1 Бишкека проявили далеко не все. “Сели на якорь” (отказ от приема пищи), официально объявив голодовку только зэки трех закрытых учреждений — ИК-19 (село Джаны-Джер, Сокулукский район), ИК-16 (село Беловодское, Московский район) и ИК-3 (село Новопокровка, Ысык-Атинский район).

    Впрочем, уже к концу того же дня голодовки в зонах были прекращены, поскольку носили чисто демонстрационный характер. При этом все хорошо понимали, что осужденный Сапарбаев в любом случае будет переведен в СИЗО-50, что в итоге и было сделано.

    Что касается нанесенного зэками ущерба, то точная цифра убытков пока еще не подсчитана. В ГСИН отмечают, что в следственном изоляторе было уничтожено 98 матрасов, 357 простыней, 250 подушек, 75 камерных замков, 21 камерная решетка, 15 камерных дверей, 112 форточек. Но делалось все это, как говорится, для видимости и понтов. Главной целью арестантов было уничтожение системы видеонаблюдения. В итоге подследственные повредили 20 видеокамер с усилителями и все подходящие к ним кабельные линии. “МСН” уже сообщала, что это оборудование было установлено на деньги ОБСЕ.

    Реакция на ситуацию

    Разбор полетов по поводу бунта в СИЗО был устроен в тот же день и в парламенте страны. Но раздражение отдельных депутатов вызвала даже не сама акция протеста арестантов, а факт, что за “приглашенным на парламентский ковер” генералом в день ЧП премьер Омурбек Бабанов официально узаконил кресло председателя ГСИН в новом коалиционном правительстве. Они не скрывали перед журналистами недовольства и открыто говорили, что вновь будут поднимать вопрос о снятии генерала с должности.

    Остается добавить, что если отбросить в сторону подковерные игры, то основной причиной бунта в СИЗО-1 можно назвать противостояние криминала и закона. После голодовок в декабре ушедшего 2011 года и последовавших за ними уступок зэкам у последних появилось твердое убеждение, что они могут диктовать не только рядовым надзирателям, но и высшему руководству ГСИН условия.

    Что касается осужденного Дамира Сапарбаева, в отношении него есть приговор суда, есть санкция. Согласно им Сапарбаева надо было перевести в ИК-50, где содержатся члены организованных преступных группировок. Почему зэки должны решать, кому и где сидеть? Кстати, сидел в СИЗО этот авторитет в камере люкс, где имелись холодильник, плазменный телевизор и мебель ручной работы!

    Именно с этим и начал непримиримую борьбу в 2010 году генерал Байзаков — полетели со своих кресел начальники нескольких колоний, в самой системе ГСИН начались реформы. Но в отношении него начались интриги, в зонах были организованы голодовки, а затем последовал и открытый бунт в СИЗО.

    Что касается проверки, она была проведена даже не в рамках реформ. Грубо говоря, шмон был обычным, плановым, точно таким, что и раньше. В итоге в СИЗО было обнаружено и изъято 100 граммов гашиша, 80 героина, 4 ножа, 4 заточки, 5 отмычек, 37 сотовых телефонов, 14 зарядных устройств, а также одна тысяча двести долларов США. И принесли все это арестантам, безусловно, сами сотрудники СИЗО.

    А подследственные с подсказки уголовных авторитетов уверенно посчитали, что работа системы ГСИН в упадке, парализована, можно делать все, что хочешь. Поэтому и полили четверых “кумов” кипятком. А когда в отношении уже их самих спецназовцы приняли адекватные меры, начали вопить на всю страну по не изъятым пока еще мобильникам о нарушении прав заключенных.

    Примечательно и то, что смерть 30-летнего подследственного Нурбека Алымбаева из камеры № 333, о которой также много трубили правозащитники, с бунтом не связана. Этот человек не участвовал в акции. Во время потасовок он находился в медсанчасти, а скончался от передозировки наркотиков.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Юрий ГРУЗДОВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/36829/