Первый тайм мы уже отыграли…

Как поэта я открыл для себя этого человека достаточно поздно. Хотя как композитор он был известен и ранее. Все началось с того, что однажды много лет назад я услышал песню, которую пел под гитару приятель:

    "Это твое?" - спросил я. Приятель ответил: "Что ты - мне до такого никогда не додуматься. Это написал Александр Градский".

    Итак, Александр Борисович Градский... Имя, стоящее, думается, выше всех в русской рок-поэзии. Ибо ему русский рок обязан по крайней мере своим появлением на свет. Еще в 1965 году шестнадцатилетний Саша Градский сочинил в электричке такие строки:

    Сама же картина вышла на экраны в 1974 году. Тогда же - с музыкой из "Романса" - появился и первый диск-гигант Градского. За который американский музыкальный журнал "Биллборд" присудил Градскому титул "Звезда года". О нем начали рассказывать и радиостанция "Юность" и "буржуазные радиоголоса". Причем и те и другие называли его музыкантом, отказывая в стихотворном даре. Впрочем, винить их за это не стоит - как поэт Александр Градский в полной мере проявил себя позже...

    И вот здесь возникает странное. Человек, которому власти давали выступать, преподавать, не гоняли, как иных рокеров, и даже разрешали включать песни в фильмы... стал писать протестные. Причем не в перестройку, когда обличать все и вся стало модно и безопасно, а в самый что ни на есть махровый застой. Появилась драматическая лирика поэта и композитора, а также его трагическая сатира:

    Это из песни "Новое небо". А когда весь мир умилялся "душкой Горбачевым", Градский написал "Антиперестроечный блюз". Еще были "Песня о друге", "Рассказ человека, который не смог поехать в отпуск на Канарские острова" и "Монолог батона за 28 копеек из муки высшего сорта":

    А кто помнит рок-оперу "Стадион", написанную им совместо с "Металлической Марго", как называют до сих пор рок-поэтессу Маргариту Пушкину? Которая посвящалась гибели чилийского барда Виктора Хары. Это была прежде всего опера-предупреждение. О том, что может случиться, если коммунистический режим себя дискредитирует. Сейчас говорят и пишут разное, но вряд ли кто-то станет отрицать, что "чилийский вариант" для СССР был бы намного хуже. Между прочим, слово "совок", обозначающее человека, закосневшего в коммунистической идеологии и не видящего ничего другого, прозвучало впервые именно из уст Александра Градского...

    Критики писали о "Стадионе": "Театрально-драматургические приемы уступили здесь место поэтическим средствам выразительности - афористичности, метафорической образности, восходящим как к Хлебникову и Маяковскому, так и к латиноамериканской лирике - Пабло Неруде и Габриэлле Мистраль (детская песенка "Солнышко" - один из музыкально-поэтических лейтмотивов оперы - действительно напоминает стихи мексиканской поэтессы)". И дальше: "Нельзя не упомянуть и самого Градского в главной роли Певца. Мы ощущаем значительность этого образа даже тогда, когда Певец и не появляется "на сцене" (вообще в партитуре ему отведено не намного больше места, чем другим героям оперы). В этом, думается, заслуга Градского-композитора, сумевшего представить выразительные средства современной музыки как продолжение классических оперных традиций и музыкального театра вообще".

    А вспомнить поучительную и оттого горькую "Экспедицию" Градского-поэта?

    На ум приходят параллели с творчеством выдающегося русского поэта Николая Алексеевича Некрасова. "Песня о телевидении" Градского, которая сегодня показана, перекликается с поэмой Некрасова "Кому на Руси жить хорошо".

Песня о телевидении

    И просто самовыражаться, не ожидая перемен.

    Дмитрий ОРЛОВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/26338/