«…С неукротимой совестью своей»

    В  начале марта 1966 года мы, группа студентов журфака, оказались в заснеженном Суздале. Утром спустились в гостиничное кафе позавтракать. За соседним столиком сидели кинематографисты во главе с Андреем Тарковским. В это время в Суздале они снимали некоторые эпизоды кинофильма "Андрей Рублев". С ним сидели, из узнанных мною, актеры Николай Бурляев, Анатолий Солоницын, Юрий Назаров, Николай Гринько, кинооператор Вадим Юсов.

    И тут стоявшая у них на столе "Спидола" донесла печальную весть: пятого марта на 77-м году жизни скончалась великая русская поэтесса Анна Андреевна Ахматова. За нашим и соседним столиком воцарилась гнетущая тишина.

    Более 42 лет минуло, а то утро и та тишина не забываются. И вот ведь удивительная странность. В те годы Анну Ахматову мало печатали и издавали, ее творчество по-настоящему было известно очень ограниченному кругу рафинированных ценителей поэзии, но само ее имя было окружено обожанием и славой. Но так было далеко не всегда.

    В отличие от Марины Цветаевой, верившей, что ее "стихам, как благородным винам, настанет свой черед", Анна Ахматова при всем свойственном ей присутствии духа с горечью предсказывала свое будущее:

    Теперь меня позабудут,

    Однако время распорядилось по-иному. Хотя при жизни поэтессы на нее навешивали немало обидных и оскорбительных ярлыков. Наиболее показательным в этом плане стал доклад секретаря ЦК ВКП(б) А. Жданова о журналах "Звезда" и "Ленинград". В нем главный идеолог компартии, окрестив поэтов "серебряного века" представителями реакционного мракобесия и ренегатства в политике и в искусстве, назвал Ахматову одной из выразительниц этого безыдейного реакционного литературного болота, одним из знаменосцев пустой, безыдейной, аристократическо-салонной поэзии.

    Поразительно то, что доклад прозвучал в августе 1946 года, всего через 15 месяцев после окончания Великой Отечественной войны, в годы которой она написала бессмертные стихи, навсегда породнившие Ахматову со своим народом, в годы, когда

    Я была тогда с моим народом,

    Правда, власть очень хотела, чтобы эти стихи были забыты этим самым народом. Та самая власть, которая в 1921 году расстреляла ее мужа, поэта и филолога Николая Гумилева по обвинению в контрреволюционном заговоре. Та самая власть, которая спустя девять лет подвергла репрессиям ее 18-летнего сына Льва Гумилева, освободив его от судебных преследований лишь в 1950 году.

    В 1935-1940 годах Анна Ахматова работала над одной из важнейших своих поэм "Реквием", посвященной сыну. Поэма эта была своего рода социальным заказом. Едва ли не два десятилетия произведению была уготована судьба пылиться в рабочем столе автора. А когда появилась возможность его публикации, Анна Ахматова сопроводила поэму пояснением: "В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

    - А это вы можете описать?

    И я сказала:

    - Могу.

    Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом".

    Поясню. Семнадцать месяцев Ахматова провела в тюремных очередях, ожидая свидания с сыном или возможности передать ему скромную передачу.

    Независимой и гордой, почти что царственной, Анне Ахматовой пришлось пережить не только трагедию потери мужа и двадцатилетнюю вынужденную разлуку с сыном, но и отлучение от читателя. После разгромного постановления ЦК ВКП (б) о журналах "Звезда" и "Ленинград" и доклада Жданова Михаил Зощенко и Анна Ахматова были исключены из Союза писателей. Их перестали печатать, лишив заработка. Развернувшаяся в газетах и журналах травля переросла в затяжную кампанию.

    В тот период рождаются ахматовские строки:

    Отчаянье, приправленное страхом,

    В этих строках - сама исповедь дочери своего жуткого времени. Вечность вечностью, но как справиться, как пережить такое вот "отчаянье, приправленное страхом"?

    В своей жизни, длившейся неполных 77 лет, Ахматова знала славу, опалу и бесславие и вновь вернувшуюся славу. А после ее смерти, как это нередко бывает с крупными талантами, слава эта оказалась настолько прочной и глубокой, что уже никому теперь не нужно доказывать: Анна Ахматова входит в высокий круг классиков русской литературы. Ее вклад в русскую литературу оценен по достоинству. Есть в России ахматовские улицы, есть мемориальные доски на домах, где она жила и работала, есть музеи, посвященные ей. Живут и будут долго жить ахматовские строфы. Сборники ее стихов не залеживаются на прилавках книжных магазинов. Главное же, выросло не одно поколение читателей, которым ее поэзия оказалась душевно близкой и нужной. Скажу больше. 23 июня 1989 года по решению ЮНЕСКО мир чествовал Анну Андреевну Ахматову по случаю 100-летия со дня ее рождения, по достоинству причислив ее к числу самых заметных явлений литературы XX века и мировой культуры.

    * * *

    Согрето теплотой моей груди...

    Вкусили смерть свидетели Христовы,

    И с запахом священных роз.

    Ржавеет золото, и истлевает сталь,

    И долговечней - царственное Слово.

     Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/25329/