Мировая честь, превращенная в проклятье

    В  классе 9-10 я как-то по привычке зашел в городскую библиотеку и увидел в углу небрежно сваленные в кучку потрепанные и зачитанные, что называется, до дыр книги и журналы. Как выяснилось, все это подлежало списанию и отправке в макулатуру.

    Испросив дозволения у благосклонно относившейся ко мне заведующей библиотекой, начал перебирать книги и наткнулся на довольно потрепанный, без обложки и обозначения автора небольшой сборник стихотворений. "Поверх барьеров" значилось на чудом сохранившемся и наполовину порванном шмуцтитуле. Год выпуска 1945.

    Разумеется, завбиблиотекой с легкой душой разрешила забрать книжку. Дома при более внимательном просмотре я обнаружил, что стихи принадлежат перу Бориса Пастернака. Думаю, то, что книга была без обложки, спасло ее от более раннего изъятия и уничтожения. Примерно за год до этого по стране прокатилась даже не волна, прошел девятый вал шельмования и предания анафеме поэта.

    В конце 1957 года на Западе был издан итоговый роман Б. Пастернака "Доктор Живаго", печатать который в Советском Союзе отказались все "толстые" журналы и издательства. А в октябре 1958 года Нобелевский комитет присудил Борису Леонидовичу Пастернаку "за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и в области великой русской прозы" Нобелевскую премию.

    Получив от секретаря этого комитета Андерса Эстермана телеграмму с уведомлением и поздравлением по этому случаю, Пастернак ответил ему: "Благодарен, рад, горд, смущен". Однако на следующее утро к Нобелевскому лауреату неожиданно пришел тогдашний первый секретарь Союза писателей СССР Константин Федин и потребовал немедленно и демонстративно отказаться от премии, угрожая, что в противном случае завтра же все газеты расценят присуждение Пастернаку Нобелевской премии как плату за предательство. Поэт ответил, что никакие угрозы не заставят его отказаться от оказанной ему чести, и наотрез отказался идти на дачу Федина, где его ждал для объяснения завотделом культуры ЦК КПСС Д. А. Поликарпов.

    Спустя четыре дня состоялось заседание президиума Союза писателей, на котором автор "Доктора Живаго" был исключен из этой организации.

    На следующий день главная газета страны "Правда" сообщила: "Учитывая политическое и моральное падение Б. Пастернака, его предательство по отношению к советскому народу, оплаченное Нобелевской премией в интересах разжигания "холодной войны", - президиум правления Союза писателей СССР... лишает Б. Пастернака звания советского писателя".

    Сын писателя Евгений Пастернак спустя 32 года вспоминал, что накануне этого заседания президиума его отец направил туда письмо. Потом семья неоднократно пыталась найти это письмо в архиве писательского Союза. Тщетно. Оно было вырвано из стенограммы и, судя по всему, уничтожено.

    Однако у Б. Пастернака оставался черновик этого письма. Состояло оно из 22 пунктов. В частности, в нем говорилось: "Я считаю, что можно написать "Доктора Живаго", оставаясь советским человеком. Посылая благодарственную телеграмму в Нобелевский комитет, я не считал, что премия мне присуждена только за роман, но за всю совокупность сделанного.

    Ничто не заставит меня отказаться от чести, сделанной мне, современному писателю, живущему в России, и, следовательно, советскому. Но деньги Нобелевской премии я готов перевести в Комитет защиты мира.

    Я знаю, что под давлением общественности будет поставлен вопрос о моем исключении из Союза писателей. Я не ожидаю от вас справедливости. Вы можете меня расстрелять, выслать, делать все, что вам угодно. Я вас заранее прощаю. Но не торопитесь. Это не прибавит вам ни счастья, ни славы. И помните, все равно, через несколько лет вам придется меня реабилитировать. В нашей практике это не в первый раз".

    Дело дошло до того, что первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР Н. С. Хрущев ставил великому поэту в пример "свинью, которая не гадит, где ест". В угоду власти обласканные ею литераторы, с дарованием несравнимо меньшим, чем Пастернаковское, точно соревновались в том, кто побольнее и пообиднее уязвит опального поэта. "Иуда", "литературный власовец", "изменник", "предатель", "перебежчик", "служитель холодной войны" - вот далеко не полный и не самый обидный набор оскорбительных ярлыков.

    27 февраля 1959 года на заседании президиума Верховного Совета СССР обсуждался проект указа: "Несмотря на публичное осуждение своих "ошибок и заблуждений", Пастернак, злоупотребив гуманным отношением со стороны Советского правительства, тайно продолжал свою антинародную деятельность... Исходя из этого, а также учитывая требования советской общественности, Президиум Верховного Совета постановляет лишить советского гражданства и удалить из пределов СССР Пастернака Бориса Леонидовича".

    Решение о высылке не приняли главным образом потому, что накануне состоялся телефонный разговор Хрущева с Джавахарлалом Неру, в котором индийский премьер-министр предупредил, что в случае высылки Пастернака из СССР он возглавит комитет его защиты. Видимо, успокоило власть и сообщение из достоверных источников о том, что Пастернак неизлечимо и смертельно болен.

    Смерть великого поэта 30 мая 1960 года стала эпилогом в истории его травли.

    30 лет спустя, 1990 год, когда Нобелевскому лауреату исполнилось бы 100 лет, ЮНЕСКО объявило Годом Бориса Пастернака. А за два месяца до столетия сыну поэта Евгению в Стокгольме была передана нобелевская медаль его отца.

    * * *

    Быть знаменитым некрасиво,

    Над рукописями трястись.

    Цель творчества - самоотдача,

    Быть притчей на устах у всех.

    Но надо жить без самозванства,

    Услышать будущего зов.

    И надо оставлять пробелы

    Отчеркивая на полях.

    И окунаться в неизвестность,

    Когда в ней не видать ни зги.

    Другие по живому следу

    Ты сам не должен отличать.

    И должен ни единой долькой

    Живым и только до конца.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/23915/