Волнуясь сердцем и стихом

    Сегодня как-то даже не верится, что было время, когда творчество Сергея Есенина находилось под негласным запретом и его стихотворения не издавали. Думаю, читателям моего поколения повезло в том, что в пору нашей юности это нелепое и несправедливое табу было снято и на полках книжных магазинов стали появляться сборники этого исконно русского поэта.

    Сразу же после трагической смерти Есенина в 1926-1927 гг. прошло много диспутов с осуждением "есенинщины" - богемного быта, поэтизации хулиганства, пьяного куража в кабаках и ресторанах с бандитами и проститутками, упадочных настроений и пессимизма.

    Когда речь заходила о таких стихах и поэмах, как "Сорокоуст", "Черный человек", "Исповедь хулигана", "Стихи скандалиста", "В хате" и других, неизбежно следовали обвинения в раздвоенности личности Есенина, что привело к раздвоенности его творчества, его идиллической влюбленности в русскую патриархальную старину и отстраненности от революционной действительности. При этом совершенно упускалось из виду, что противоречия во взглядах и поэзии Есенина являлись отражением исторических условий и явлений самой жизни того периода.

    В коротких автобиографических заметках "О себе" Сергей Есенин вспоминал: "Стихи я начал писать рано, лет девяти, но сознательное творчество отношу к 16-17 годам". Там же он пишет, что в 18 лет был удивлен тем, что его стихи, разосланные им по журналам, не печатают.

    По его признанию, из поэтов-современников ему нравились больше всего Блок, Белый и Клюев. "Белый дал мне много в смысле формы, а Блок и Клюев научили меня лиричности", - признавался он.

    Пожалуй, лучше всех современников проник в глубинную сущность этого редкого самородка рязанской земли Максим Горький, знавший и любивший поэта. "Сергей Есенин, - писал Горький, - не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой "печали полей", любви ко всему живому в мире и милосердия, которое - более всего иного - заслужено человеком".

    Горький с восхищением приводил, к примеру, такие есенинские строки:

    Хорошо бы, на стог улыбаясь,

    Мордой месяца сено жевать!

    До глубины души трогала писателя горестная ироничная усмешка Есенина, за которой скрывалась сердечная боль, в таких, например, стихах:

    Я хожу в цилиндре не для

    женщин -

    В глупой страсти сердце жить

     не в силе -

    В нем удобней, грусть свою

     уменьшив,

    Золото овса давать кобыле.

    Многие поэты, заявившие о себе уже после Есенина, признавались в радости первой встречи с его стихами, у каждого из них в сознании и в душе свой Есенин, каждый из них сказал свое признательное слово о великом русском поэте. Приведу лишь одного из тех, кто испытал восхищение талантом Есенина, поклонение перед ним. Литовский поэт и прозаик Юстинас Марцинкявичюс так писал: "Есенин - чудо поэзии. И как о всяком чуде, о нем трудно говорить. Чудо нужно пережить. И надо в него верить. Чудо есенинской поэзии не только убеждает, но и всегда волнует, как проявление большого человеческого сердца".

    Должен сказать, Сергей Есенин написал очень много "моих стихов". Одно из них "Песнь о собаке". Прочитанное впервые, оно сразу запало в душу на всю жизнь. Много позже я обнаружил, что оно было одним из любимых у Максима Горького. В очерке "Сергей Есенин" он вспоминал о встрече с поэтом и его тогдашней женой танцовщицей Айседорой Дункан в квартире Алексея Толстого в Берлине.

    Горький пишет: "Я попросил его прочитать о собаке, у которой отняли и бросили в реку семерых щенят". И далее он сказал поэту, что на его, Горьковский, взгляд, Есенин первый в русской литературе так умело и с такой искренней любовью пишет о животных.

    Признавшись, что очень любит всякое зверье, Есенин начал читать "Песнь о собаке" и когда произнес последние строки, на его глазах сверкнули слезы.

    Песнь о собаке

    Золотыми звездами в снег.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/22307/