Дефицит квалификации или порядочности?

    Досрочные выборы Жогорку Кенеша вышли на финишную прямую. Гражданам республики предстоит избрать парламент, который будет в значительной мере определять судьбы политического и социально-экономического развития Кыргызстана на ближайшее пятилетие. В связи с этим напрашиваются вот какие размышления. В недавнем послании президента Курманбека Бакиева народу подчеркивается, что серьезным вызовом дальнейшему развитию является нехватка квалифицированных кадров. Несмотря на избыток рабочей силы, наблюдается дефицит квалифицированных кадров, владеющих знаниями и навыками, востребованными в современных технологических процессах.

    Тезис, безусловно, справедливый. С ним не поспоришь. И все же, затрагивая проблему кадров, глава государства, как мне кажется, сказал не всю правду. Не менее, а, быть может, куда более остро республика испытывает сегодня дефицит в людях порядочных, совестливых, с незапятнанной и безупречной деловой репутацией. Наиболее убедительное тому доказательство - скандал вокруг Гос-

    агентства по материальным ресурсам и резервам.

    Руководство страны спит спокойно, полагая, что в случае непредвиденных форс-мажорных обстоятельств государство некоторое время продержится на своем НЗ. Но вот когда эти тревожные времена настали, вдруг обнаружилось, что никаких

    матресурсов и продовольственных резервов у Кыргызстана нет. Все разворовано, роздано, продано. И самое поразительное - отвечать по большому счету за масштабные хищения некому.

    Но разве это единственный случай? Вспомним, как участились после мартовской 2005 года смены власти эпизоды розыска бывших высокопоставленных чиновников - экс-губернаторов, заместителей министров, руководителей госучреждений - в связи с привлечением их к уголовной ответственности за экономические и иные преступления, допущенные ими в бытность сановными вельможами.

    Теряюсь в догадках, что тут берет верх. Неразборчивость и беспринципность тогдашних президента, премьер-министров, депутатов Жогорку Кенеша при подборе, выдвижении и утверждении номенклатурных кадров или же морально-нравственное разложение и перерождение, мимикрия людей, едва только они оказываются у кормила власти, где можно злоупотреблять должностным положением, расхищать казну и брать взятки.

    Историческая объективность такова, что в Кыргызстане на смену узде тоталитаризма и необходимости строить свою внутреннюю и кадровую политику с оглядкой на Москву пришла жесткая зависимость от неумолимых экономических обстоятельств, от нескончаемых политических и реформистских экспериментов. Как правило, неудачных.

    Очень скоро с обретением Кыргызстаном независимости в стране начало проявляться резкое падение нравственности. Вслед за этим последовало заметное вырождение неокрепшей демократии, которая стала принимать искаженные, уродливые формы, больше похожие не на демократические свободы, а на неуправляемый хаос и анархию.

    Истина, как известно, познается в сравнении. Кыргызстан, как и все его собратья по бывшему Советскому Союзу, пережил ломку социальных стандартов, переоценку морально-нравственных ценностей, подходов к жизни в целом.

    С развалом СССР многое сказано о негативах руководящей и направляющей роли КПСС. И все же, что бы там ни говорили, было в среде партийных чиновников одно непреложное правило, которое диктовалось уставом и которое не мешало бы перенять современным бонзам: соблюдать меру во всем и хотя бы внешнюю скромность. Жизнь и быт партработников советского времени не идет ни в какое сравнение с образом жизни нынешних чиновников на аналогичных или сопоставимых должностях. Хотя общий уровень жизни кыргызстанцев в целом был в те годы несравненно выше сегодняшнего.

    Да, у партийных работников были определенные привилегии. Но они несравнимы с льготами и привилегиями, какими окружили себя нынешние представители власти. К примеру, парламентарии без тени смущения и без малейшего чувства стыда рьяно обсуждали собственные привилегии на заседаниях палаты, бились за престижные персональные иномарки, элитное жилье, за увеличение бюджетных субсидий на комфортное пребывание в стенах Жогорку Кенеша, окружая себя частоколом советников, помощников, секретарш, экспертов.

    Очень не хотел бы быть заподозренным в склонности к примитивной уравниловке в бедности, которой не место в рыночной экономике. Но ведь этой экономике также категорически противопоказаны и принципы административно-привилегированного самоснабжения, которое развращает не только дорвавшихся до власти, но и тех, кто вдруг возжелал ее, кто рвется к ней.

    Следует признать, что на данный момент в республике крайне тонкая прослойка людей, которые не только исповедуют, но и сами строго придерживаются критериев порядочности, чести и морали. Солидные состояния подавляющей части нашей так называемой новоявленной элиты круто замешаны на казнокрадстве, хищениях общественной собственности, коррупции, полукриминальных, а то и просто криминальных сделках.

    Экономическая преступность стала у нас "национальным видом спорта". Пожалуй, более популярным, чем кок-бору. И главным образом потому, что изначально виновные в этих преступлениях не наказывались и деньги, похищенные ими, не возвращались. Это стало заразительным примером для госчиновников всех категорий, сделав их, по сути, "кастой неприкасаемых". Присвоив немалые суммы из госказны, они уходили с занимаемого поста и практически от всякой ответственности.

    Особенно тревожит то, что места чести, порядочности, достоинству не находится даже в стенах высших учебных заведений, где готовится и вызревает будущая интеллектуальная, техническая и научная элита нации. По данным социологических опросов, сегодня система высшего образования принадлежит в Кыргызстане к числу наиболее коррупционных сфер наряду с силовыми и фискальными структурами и органами правосудия.

    В цивилизованных странах доступ в правительственные коридоры, в эшелоны власти всех уровней закрыт для воров, казнокрадов, взяточников. К сожалению, у нас все поставлено с ног на голову, все перевернуто наоборот. Жульничество, казнокрадство, мздоимство, непорядочность зачастую определяют стиль жизни, диктуют порядки. И вряд ли кто скажет определенно, как долго это будет продолжаться.

    Мы можем сомневаться в чем угодно, но не сомневаемся в одном: многие из попавших в высшие эшелоны власти лиц никак не могут служить примером нравственной чистоты и честности, совестливости и порядочности. Что если о народе они вполне могут забыть, то о себе - никогда.

    Допускаю, что кое-кому эти размышления покажутся смешными и наивными. Многие под влиянием телевидения, рекламы, а главное, реалий современной жизни уже успели твердо уяснить, что вещи, о которых я говорю, с некоторых пор числятся по реестру отживших рудиментов.

    Тех, кто так думает, отсылаю к опыту мировой истории. В конечном итоге все народы, которые живут сегодня в цивилизованных обществах и правовых государствах, после многих лет трудных поисков, разброда и шатаний приходили к тому, что сейчас принято называть общеевропейским, мировым знаменателем жизни, где честное имя и незапятнанная репутация играют далеко не последнюю роль и являются едва ли не основным капиталом.

    В студенческие годы мне довелось быть на встрече с одним из выдающихся кинорежиссеров мира Анджеем Вайдой, кстати, отметившим в 2006 году свое 80-летие. В блокноте тех лет сохранилась запись его слов: "Быть порядочным выгоднее, чем непорядочным. Совесть - вещь жестокая. С нечистой совестью счастливым не быть. А счастливый человек добрее и лучше".

    А много позже в трудах академика Дмитрия Сергеевича Лихачева я встретил такую мысль: "Совесть не только ангел-хранитель человеческой чести - это рулевой его свободы, она заботится о том, чтобы свобода не превращалась в произвол, но указывала человеку его настоящую дорогу в запутанных обстоятельствах жизни, особенно современной".

    К составным элементам порядочности я бы отнес политическую культуру и политкорректность. В связи с этим, думаю, вряд ли нужно кого-то убеждать в том, что наличие политической оппозиции и ее участие в борьбе за власть по большому счету благоприятно для общества. Здоровая, конструктивная оппозиция гарантирует его прогрессивное развитие, упорядочивает жизнеспособность.

    Сегодня, пожалуй, даже самые стойкие адепты КПСС признают, что именно отсутствие внутри страны реальной и серьезной оппозиции "уму, чести и совести нашей эпохи", неподвластность даже малейшей критике привели к ее безудержному самовосхвалению, перерождению и в конечном счете к краху.

    Однако тот же исторический опыт свидетельствует о возможности проявления разных форм взаимоотношений между властью и оппозицией. И далеко не все они являются оптимальными и полезными для становления демократии и развития общества.

    Не секрет, что оппозиция - сравнительно новое и молодое для суверенного Кыргызстана понятие и явление. В первые два срока президентства Акаева оппозицию представляли отдельные разрозненные политики, коих можно было пересчитать по пальцам. Однако по мере перерождения первого президента ряды оппозиции множились, набирали силу и голос оппозиционные печатные СМИ. Но окончательно сформировалась и объединилась первая волна оппозиции, когда над страной нависла, не без помощи Конституционного суда, реальная угроза узурпации власти семейным кланом главы государства. Именно в третий срок президентства Акаева стало крепнуть движение за его досрочную (?!) отставку, участились массовые акции протеста в различных регионах республики. И здесь, как это нередко случалось в истории, Акаева подвели безудержное самомнение и самовосхваление, неспособность трезво и реально оценить ситуацию, наивная надежда на то, что все как-нибудь само собой рассосется. К чему это привело - у всех свежо в памяти.

    Ну а то, что произошло затем, после мартовской революции, стало лишь повторением многократно случавшегося в истории. Теплых мест и уютных кресел на вершине власти для всех не хватило. Кто оказался не у дел, перешел в оппозицию своим более удачливым вчерашним союзникам и единомышленникам.

    Ничего нового и ужасного не произошло. Беда в другом. Присмотревшись повнимательнее к действиям и лозунгам оппозиции в ноябре 2006 года и в апреле нынешнего, нетрудно было обнаружить, что двигали ею не столько определенные высокие принципы и поиски новых идеалов, сколько политические амбиции, желание побороться любыми средствами за власть. А еще у многих из оппозиционных депутатов к этому примешивался и элементарный страх потерять кресло в парламенте. Эти люди уже успели познать вкус власти и всего того, что ей сопутствует. И им очень не хотелось все это терять.

    Если бы это было не так, если бы лидеры оппозиции поступились личными амбициями и усмирили жажду власти, то нашли бы массу возможностей для разумных компромиссов и конструктивного сотрудничества с президентом и правительством. Что, кстати, усиленно предлагала власть и что было так необходимо в тот критический момент. Глядишь, и не было бы надобности в референдуме и разгоне парламента.

    Вообще же следует учитывать, что требование быстрых и радикальных экономических и прочих реформ в наших условиях, от кого бы они ни исходили, - это чистейшей воды популизм. Быстро ничего позитивного и радикального в нашей доведенной до ручки экономике произойти не может. Быстрыми у нас могут быть и бывают только безобразия.

    Как мне кажется, разница между оппозицией, которая противостояла Акаеву, и нынешней заключается в том, что та ясно осознавала, во имя чего и с кем ведется борьба. Всегда крайне важно понимать главное: во имя достижения каких целей - реальных и насущных или надуманных и иллюзорных - ступил на тропу конфронтации. С каким противником - настоящим, подлинным или же с вымышленным, а то и искусственно создаваемым - думаешь вести противоборство.

    Возможно, заблуждаюсь, но, наблюдая за поведением некоторых лидеров оппозиции, не могу избавиться от ощущения, что кое-кто из них, слишком увлекшись парламентской, политической деятельностью, и сам не заметил, как поддался искусственному увлечению, когда азарт якобы праведной борьбы перерастает в тщеславное упоение, а потребность изложить собственные и выстраданные доводы подменяется стремлением лишний раз покрасоваться на публике или перед телекамерами. Стиль поведения не всегда и не совсем соответствует цели. Серьезно смещены важные этические нормы.

    Хотим мы того или нет, но в общественном сознании укоренилась мысль, что политика и нравственность - вещи трудно совместимые. И в то же время цивилизованный мир все увереннее приходит к пониманию того, что нравственность - необходимое условие для выживания современного общества.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/21139/