Один день из жизни квартального полицейского

    Многие не понимают, зачем нужен квартальный полицейский. Сетуют, что лучше бы работу участкового наладили. Только разница между ними есть — участковый работает ПОСЛЕ совершения преступления, а полицейский ДО. То есть ездит по своему участку, разговаривает с домкомами, представителями ТОС. Те докладывают обстановку в районе. Может, где сомнительный житель появился или во дворе дома компания странная вздумала собраться…
    Квартальная полиция появилась у нас благодаря ОБСЕ, которая и реализовала программу “Содействие органам внутренних дел КР” в 2003 году в Первомайском ОВД. Здесь на 61 квартальном участке находятся 5 ГОМов. Мы, прежде чем отправиться с полицейскими на вызов, заглянули к подполковнику милиции Аскату Ишенбаевичу Султаналиеву, зам.начальника этого ОВД, который курирует квартальную службу.
    — Есть, конечно, недостатки, — говорит он. — В первую очередь это слабое взаимодействие с общественностью. Не хотят люди связываться с милицией. Помогают нам ТОСы, домкомы. Каждую среду в райадминистрации собираемся вместе и отчитываемся.
    Затопили квартиру, вскрыли дверь… В основном граждане обращаются с бытовухой. Например, житель микрорайона “Юг–2” жаловался в ОВД буквально на всех соседей. Те, оказывается, заядлые собачники.
    — Покоя не было никакого. Он не только к нам обратился, но и написал в мэрию, райадминистрацию, аппарат президента. Мы вначале сделали устное предупреждение — втроем с сотрудниками приехали на место. Действительно, в какую квартиру ни позвонишь — “гав–гав” раздается. Во второй раз письменно предупредили. В третий раз снова собрались, только нас было уже двадцать человек. Запаслись веревками. Но в этот раз в лифте поднимаемся и лая не слышно — тишина. Думаем: елки, что такое? Сами хозяева ликвидировали.
    Но был и посерьезнее случай в прошлом году. Житель дома увидел, как мальчишки носят какие–то пистолеты, на вид совсем не игрушечные. Впечатлило. Пожаловался в ГОМ. Вместе с жалобщиком полицейские пошли к детворе. Квартальные спрятались и со стороны стали наблюдать. Глазам сначала не поверили — в руках у одного пацана была граната РГД–5, у другого автомат.
    — Двое бездомных мальчишек были, — рассказывает Улан Мадалбеков, начальник ГОМ–15. — Не раз они попадали к нам, занимались мелкими кражами.
    Откуда у ребят оказалось столь серьезное оружие, выяснять пришлось долго. В конце концов стало ясно, что при очередной краже на одной из дач дети нашли целый арсенал: автоматы, карабины, в том числе с прицельным приспособлением, а также патроны, пули, маски…
    — Оружие киллера, — замечает Улан Сейтканович. — И бездомные эти очень хитрые, нас не боятся. Дашь денег, тогда и говорят что–то. Все равно обманывали вначале, утверждали, что больше нет. Выяснилось, что остальное было спрятано в горах. Поехали туда — пусто. Потом в ходе допроса пацаны признались, что в курсе всего происходящего был преподаватель восточных единоборств. Связались с ним, думали он взял, чтобы продать. Поехали его брать — ноль эмоций. Привезли в наш ОВД. До трех часов ночи он молчал. Но позже сказал, где спрятал…
    Проверили еще дачу, изъяли оставшееся. На хозяина дачи вышли, но до сих пор он числится в розыске, а дело в суде рассмотрено. Что касается мальчишек, то они стоят на учете. Конечно, такие истории происходят не часто. Больше звонят в ГОМ по всяким, на первый взгляд, пустякам — то одна из бабушек летающую тарелку увидела, то еще что–нибудь паранормальное.
    После беседы с работниками ОВД мы решили сами увидеть, каково быть квартальным полицейским. Вместе с Уланом Сейткановичем поехали в ГОМ–15, который находится в жилом доме на первом этаже. Здесь за общественную безопасность отвечают 12 полицейских. На базе две новенькие “Нивы”, компьютер, ксерокс. Все полицейские оснащены рациями. Форма тоже есть — рубашка, футболка. На зиму предусмотрена теплая одежда. Только вот брюки одни–единственные, жалуются ребята. После такой вот прелюдии Улан Сейтканович выделил нам двух бойцов — капитана милиции Усена Алиева и лейтенанта милиции Нурлана Качиева.
    Капитан Алиев в Первомайском ОВД пять лет. Живет в селе Беловодском. И это не мешает ему ежедневно в восемь утра без опозданий быть на разводе. Блюсти порядок в районе, пусть и не в родном, превыше всего. Лейтенант Качиев в Первомайском ОВД три года. До этого работал в Свердловском ОВД.
    Садимся в “Ниву” и едем в ТОСы. Только ни в одном (всего их на участке два) не было председателя.
    — Они нам очень помогают, — говорит Алиев.
    — А какие в основном жалобы к вам поступают? — интересуюсь.
    — Часто потопы в квартирах. Хозяева уезжают, а кран включенным оставляют. Кафе жителям надоедают — музыка гремит не до одиннадцати вечера, как разрешено мэрией, а дольше. Приезжаем, штрафуем, — отвечает Качиев.
    — А район у нас (участок ограничен улицами Советская—Ахунбаева, Белинского—Льва Толстого) хороший. Люди понятливые, потому что центр — живут местные, приезжие если и есть, то нормальные, со средним уровнем жизни, — добавляет Алиев.
    — Начинается все банально — с распития алкоголя во дворе. Потом начинаются грабежи, хулиганство. А мы одного из компании заберем, и уже все разбегаются, — отмечает Качиев.
    — А наркоманы встречаются?
    — Почти нет. Ям тоже уже нет. Да и наркоманы умнее стали — ложатся в психдиспансер, там им дозы выдают. Притом Агентство по контролю наркотиков хорошо работает. А как иначе? У них зарплата хорошая.
    — А у вас?
    — Мы не жалуемся, тоже, в общем, хорошая.
    И работа милиции, по словам самих работников, стала лучше — служба “102” более оснастилась, линий появилось больше. Рации, как стационарные, так и переносные, тоже очень помогают.
    …Приехали во двор многоэтажек. Тут же подошли представители ГАСК — жители написали заявление о том, что в подвале дома, где швейный цех, без ведома жильцов верхних этажей делают перепланировку, сносят несущие стены. В этом вопросе квартальная полиция тоже не должна быть безучастной. Позже подошли домком Лидия Ивановна и ее помощница Диана Захаровна.
    — Все они положительные, наши участковые. Если позвоню, сразу приезжают. Даже просто поговорим о личном, и легче становится. У меня недавно муж умер… — рассказывает Лидия Ивановна.
    Этот двор оказался тихим и спокойным. Порядок тут полный.
    — Сейчас мы вас познакомим с неисправимыми алкашами, — говорят участковые.
    Доехали до одного ларька, где частенько собираются пьянчужки. Выходим, и мужчина интеллигентного вида встречает нас с улыбкой, как старых добрых знакомых. Его наши участковые знают, борются, как могут. А вот с его другом еще не разбирались.
    — А чё случилось? — недоумевает он.
    — Я участковый, хочу документы проверить, — говорит Качиев и записывает данные (документов не оказалось).
    — С матушкой живу, приехал из России, служил там, — тихонько говорит Николай Николаевич.
    С этим товарищем все понятно. И тут по рации поступил вызов — на месте, где частники банкуют цементом, обнаружилась якобы кража. Мчимся по закоулкам. Прибыли. А хозяйка с улыбкой выходит… Оказалось, сегодня она нескольких мешков недосчиталась и панику подняла. А рабочий вчера их продал: жене плохо стало, нужно было срочно “Скорую” вызывать, деньги потребовались. Решили проблему до нашего приезда, и помощь полицейских в этот раз не понадобилась.
    Напоследок участковые посетовали, что вытрезвителей нет, а чтобы задержать пьяного, нужно освидетельствовать его в наркодиспансере. Стоит эта услуга 31 сом. Так ведь участковый не может за каждого платить. Приходится отпускать…
    Юлия СУШКОВА.
    Фото Владимира ПИРОГОВА.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/15139/