Арзыбек Бурканов: случай с электроламповым заводом — крупнейшая афера наших дней

    Три года назад правительство реализовало через тендер госпакет акций Майлуу–Сууйского электролампового завода за 3,2 миллиона долларов. В придачу к ним покупатель — российская компания В.А.В.С. — обещал влить в предприятие свыше 18 млн. долларов в виде инвестиций. Срок обещаний вышел, но до сих пор неясно, получил ли МСЭЛЗ полностью внешнюю помощь? Если да, то как ею распорядились менеджеры? Сомнения в том, что многие пункты договора так и остались на бумаге, подкрепляются экономическими показателями, которые не ахти какие, жалобами людей, недовольных задержками зарплаты, сокращением рабочих дней.
    Недавно из Майлуу–Суу вернулась парламентская комиссия, которая тоже заинтересовалась этим вопросом и начала свое разбирательство. Что там увидели депутаты, как в действительности обстоят дела на предприятии, мы попросили рассказать депутата ЖК Арзыбека Бурканова.
    — Почему комиссия пробыла в Майлуу–Суу всего один день? Разве за такой короткий срок можно определить, как идут дела на заводе?
    — Так получилось, что времени у депутатов было в обрез и не поехать тоже нельзя, уж больно много жалоб поступает из тех мест. Прибыв на завод, первым делом осмотрели оборудование, поступившее в качестве инвестиций. Увидели, что производственные линии простаивают, техника завезена морально устаревшая, выпуска восемьдесят шестого года, скорее всего демонтированная с российских предприятий. А в инвестиционном соглашении говорилось, что оборудование должно быть новое, закупленное в Македонии, Австрии, Венгрии, Югославии.
    Если соглашение выполнено полностью, как утверждает инвестор, то почему бы не показать то, что уже сделано? А руководство МСЭЛЗ, наоборот, всячески препятствует тому, чтобы рассеять сомнения кыргызской стороны. Говорит, только специалисты Мин-экономпрома могут нас проверять. А у нас изначально было недоверие к ним, и это мы откровенно высказали Алмазу Атамбаеву. И вот почему. Заместитель министра Нина Кириченко не имела права участвовать в проверке инвестиционного соглашения, так как в свое время была во главе комиссии, готовившей предприятие к продаже. Позже она была инициатором внесения изменений в инвестиционный проект. Ее сын, после того как МСЭЛЗ приобрела В.А.В.С., устроился в Москве юристом этой компании. Неужели в российской столице так не хватает специалистов, что берут на работу молодого человека из Кыргызстана, только закончившего вуз? Да еще на очень высокооплачиваемую работу.
    По приезде из командировки депутаты создали рабочую группу во главе с Ормоновым, бывшим работником завода “Дастан”, которая определит техническое состояние оборудования. В нее вошли и два человека из инициативной группы по спасению завода. Один и сейчас трудится на МСЭЛЗ. Другой был заместителем начальника инвестиционного проекта. Принимал оборудование, когда же у него возникли претензии, его отстранили от должности.
     — Никто не препятствовал работе комиссии? Все ли документы и бумаги вы получили?
    — Со стороны Генпрокуратуры вначале ставились препоны. Делалось все, чтобы на предприятие могли попасть только минпромовские работники, даже сотрудников СНБ не пустили. Когда мы приехали в город, то руководство не хотело меня пускать на завод, и только благодаря вмешательству председателя комиссии Жанторо Сатыбалдиева я смог участвовать в работе комиссии.
    — Почему именно вы оказались самым нежеланным гостем? И вообще, с какой стати занимаетесь проблемами этого предприятия?
     — Дело в том, что депутатом Майлуу–Сууйского избирательного округа был Камбаралы Конгантиев. К нему поступало очень много заявлений и жалоб от рабочих, но он на них не реа-гировал. А когда стал генеральным прокурором — тем более. И весь этот поток писем пошел ко мне, потому что я представляю соседний избирательный округ. Скажу честно, судьба элект-ролампового завода и его людей мне небезразлична. Моя компания работала с этим предприятием, в этом городе живут мои друзья и родственники. Так что многими нитями я связан с этим уникальным предприятием.
     — Когда вы приехали, все работало?
    — Конечно, на заводе все крутилось, а иначе и не могло быть. На самом же деле в январе МСЭЛЗ работал всего 6 дней, в феврале — 12, в марте — 17. Не было сырья. Если бы предприятие работало в таком же ритме, как до продажи, то жалоб из Майлуу–Суу, уверен, не поступало бы. Посудите сами. До тендера люди ежегодно получали дивиденды, зарплата шла стабильно, не было перебоев с сырьем и простоев. А сейчас завод, как видите, наполовину простаивает. Технического переоснащения, которое было обещано, нет. Завезенное оборудование старое, без документации. В свое время техническое переоснащение начал еще Николай Мелькер. Он не скупился, покупал оборудование в Австрии, потому что прежде и завод был рентабельным — чистая прибыль ежегодно составляла 117 млн. сомов.
    — Чем еще недовольны люди?
    — В 2002 году предприятие ушло с молотка и рабочие не получили дивидендов, они попали в карман инвестору. На следующий год были внесены изменения в cоглашение, инвестор провел дополнительную эмиссию акций за счет прибыли. А это ведь были деньги не россиян, а завода. И сама компания эти ценные бумаги и выкупила. Людям опять ничего не досталось. И если у В.А.В.С. раньше было примерно 62 процента акций, то сейчас — 83. В изначальном варианте соглашения основной объем инвестиций предусматривался на первые годы. А после изменений он приходится на конец, то есть приток капитала под разными предлогами оттягивался. Но люди в Майлуу–Суу тоже грамотные. Они видели все эти уловки. Вот из–за чего недовольство, возмущение.
     Администрация предприятия создала видимость того, что предприятие стабильно работает. Новый директор заявил, что он погасил январскую задолженность по зарплате и что теперь якобы больше никаких долгов у них нет. Но при этом он не сказал, что заложил в банк австрийское оборудование, которое было приобретено еще при Мелькере, получил пятнадцать миллионов сомов и только тогда выплатил зарплату.
    Мы сейчас запросили договоры залога и займа. Помимо этого, было заложено имущество завода, его акции “Халык–банку” за 9 млн. долларов. Эти деньги на завод так и не поступили. В первоначальном договоре инвестор не имел права ничего закладывать, а после изменений такое право россияне получили, но деньги должны были в обязательном порядке потратить на нужды предприятия, чего они не сделали. Мы требовали показать нам документы, доказывающие, что они поступили на МСЭЛЗ. Хронологию закупок, платежные поручения. Но нам их не показывают, а люди по 3 — 4 месяца зарплату не получают.
    Еще одна весьма тревожная деталь. Инвестор выпустил вексель на 1,6 млн. долларов. По первому требованию завода руководство компании должно вернуть деньги, но оно этого не делает. Почему? Да потому, что это просто бумажки, а выпуск ценных бумаг — чистой воды афера. Иначе бы для предприятия, которому для нормального функционирования необходимы оборотные средства, деньги нашлись. Но самое интересное, что выпуск векселей компания также засчитала как выполнение инвестиционной программы.
    — Что известно о топ–менеджерах МСЭЛЗ? Может, они некомпетентны и толкают предприятие в пропасть? Недавно там, насколько мне известно, был назначен восьмой по счету генеральный директор.
    — Нынешний управляющий, некто господин Ашиналиев, по нашим сведениям, имеет отношение к “Халык–банку”. На мой взгляд, мы подошли к финишу. В.А.В.С. не может рассчитаться с казахскими банкирами и назначает туда их человека, чтобы тот выкачивал деньги в счет погашения кредита.
    — У МСЭЛЗ большая задолженность перед газовиками, энергетиками, Соцфондом. Почему эти организации не принимают никаких мер по возврату своих средств, почему не инициируют процедуру банкротства?
    — Честно говоря, меня как бизнесмена это тоже очень удивляет. Не дай Бог, завтра электроламповый объявят неплатежеспособным, и эти предприятия — “Кыргызгаз”, “Джалал–Абадэлектро”, “Кыргызнефтегаз”, пенсионное ведомство (все они являются государственными) — ни шиша не получат. Я спрашивал некоторых руководителей, почему они кредитуют по сути частное предприятие, которое даже текущие платежи за газ, тепло, свет не может оплатить?
    — И что они вам отвечали?
    — А ничего. И я их понимаю, они боятся генерального прокурора, поэтому не отключают ни свет, ни газ. Но рано или поздно с них, и только с них спросится за такое отношение. Газ республика покупает у узбеков за живые деньги. Получается, мы эти деньги отдаем российской компании. Я им сказал, что, когда придет время отвечать, они не смогут ни на кого сослаться.
    — Скажите, пожалуйста, много ли ошибок совершило Мини-
    стерство промышленности?
    — В большей степени, что все так плохо сложилось для нас, виновата кыргызская сторона: мы пошли на поводу В.А.В.С., изначально продажа была фиктивная. Ошибка и то, что согласились на дополнение инвестиционного соглашения. Делали все, как удобно инвестору, но не кыргызской стороне. Меня это бесит. Позволили закладывать имущество и акции, позволили менять оборудование. Коррективы были внесены как раз в те пункты, которые были жизненно важны для предприятия.
    Инвестиции требовались для модернизации предприятия, чтобы, если лампочки не пойдут на рынке, можно было без потерь переключиться на выпуск другой продукции. А в результате что? Оборудование завезено ненужное, например линия зеркализации ламп, за которую вроде как заплатили 580 тысяч долларов. Это оборудование наш завод сам может изготовить за 20 тысяч долларов. А нам привезли старую, ржавую линию. Уже здесь рабочих заставили чистить ее, красить. Все эти манипуляции и обман люди ведь видят.
    Мне жаль, если завод окончательно встанет, мы тогда получим еще один Кок–Янгак — умирающий город. Очень много кадров уехало из Майлуу–Суу.
    — В поселок Шаховская, где у холдинга еще один электроламповый завод?
     — Да, и туда тоже. Кстати, вам известно, что предприятие в Шаховской выставлено на торги? А по сравнению с МСЭЛЗ оно даже десятой его части не стоит, а запрашивают за него, между прочим, 80 млн. долларов. А наш продали за 3,2 млн. долларов!
    — Что необходимо сделать, чтобы с наименьшими потерями выйти из данной ситуации?
    — Думаю, президент, премьер–министр должны принять жесткие меры в отношении тех, кто довел завод до такого состояния. Если выяснится, что соглашение не выполнено, его надо объявить банкротом или назначить туда внешнего управляющего с нашей стороны. В инвестиционном соглашении написано, что споры решаются в международном арбитраже. Мы не должны подавать туда жалобу, пусть россияне подают в суд и с нами судятся, доказывают, что они все свои обещания выполнили. А мы будем доказывать в свою очередь, что это была крупная афера. Пусть приезжают международные эксперты и смотрят завезенное оборудование, годится ли оно для работы, стоит ли оно тех денег, якобы затраченных на его покупку?
    — Но так как имущество и акции были заложены, то могут объявиться новые хозяева, казахские банкиры например? Сейчас уже видно, что компания неплатежеспособна, и вряд ли она брала кредит в “Халык–банке”, чтобы с ним потом расплатиться. Можно скорее предположить, что завод пошел на уплату кредита.
    — А мы к этому практически и пришли. И осознавать это горько. Самое главное, если министерство подпишет, что соглашение выполнено, то все так и произойдет. Сейчас нам нельзя спешить. Депутаты собираются запросить всю документацию по завезенному оборудованию. Где выпускалось, какова его стоимость, пригласить с этих заводов специалистов, которые бы сказали, можно ли эту технику эксплуатировать?
    — Выводы парламентской комиссии будут озвучены на заседании палаты?
     — Обязательно. Мы это собираемся сделать в конце месяца, но если не успеем, то после 9 мая. Это дело нельзя оставлять просто так, таких гигантов, как Майлуу–Сууйский, — единицы. И сохранился завод только благодаря тому, что им управляли люди, скажем так, честнее тех, что сейчас там командуют.
    — Будто какой–то рок витает над нашими предприятиями. Что ни тендер, так скандал, разоблачения. А ведь впереди продажа стратегических объектов энергетики. Неужели нельзя придумать такой механизм, который бы избавил нас от коррупционных проявлений при приватизации?
    — Мое мнение: практически все предприятия были проданы по дешевке. За полтора месяца было объявлено о продаже Майлуу–Сууйского завода. А нынешний его владелец получил документацию за год до тендера. И что интересно, инвестиционный проект выполнил по его заказу сам завод. Этот обман и привел в конце концов к такому казусу. Если бы мы честно хотели продать этот завод, то дали бы объявление за год вперед. А что делаем мы? Отдаем МСЭЛЗ за 3 млн. долларов и просим, чтобы остальную сумму покупатель проинвестировал. Предприятие продали не за реальные деньги, потому как хотели получить за него откатные.
    — А какова была реальная цена на тот момент?
     — Не менее 40 млн. долларов.
     — Но в Минпроме говорили, что за такие деньги никто не купит электроламповый, у нас инвесторы не стоят в очереди за нашими предприятиями.
     — Это неправда. За такими важными объектами всегда стоят очереди. Вот, к примеру, возьмем ГАО “Кристалл”. Это предприятие все время не работало. Мы говорили, что оно разворовано, банкрот. А как объявили о его продаже, так интерес проявили Малайзия, Чехия, Китай. Не надо людей обманывать. За МСЭЛЗ нам дали бы 30—40 млн. долларов. Он того стоит, ведь завод в год давал 3—4 млн. долларов чистого дохода. В зарубежных банках процентные ставки 2—3 процента годовых, а 3 млн. долларов — это 10 процентов годовых. Бизнесмен, чем брать кредит и потом отдавать, лучше вложит его в предприятие и возьмет больше. За 40 лет существования предприятие всегда было прибыльным. Зато в 2005 году оно вышло с убытком 59 млн. сомов. Дивидендов и на этот раз акционеры не дождутся.
    Лариса Ли.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/13842/