Тунгуч тоскует о колыбели?

    Еще как тоскует. Случайно придя к власти, Аскар Акаев пил ее запоями, но так и не утолил свою жажду. Иногда, вспоминая время своего пребывания в колыбели, он так замечтается, так забудется, что вдруг встрепенется: “И чего это я сижу? Может, напомню о себе и меня позовут назад, а?”. Или хотя бы забросаю эту самую колыбель грязью: “Так не доставайся же ты никому!”. И это при всем при том, что он уже минимум как два раза перерос колыбель, что умудрился втащить в нее жену, великовозрастных своих чад, и многих домочадцев, от чего колыбель уже не просто трещала, а грозила разойтись по всем швам…
    Отчего “запел” в канун мартовской революции? Чтоб заявить: “Нынешние дела в республике крайне беспокоят”. Да неужели? С чего это нынешние дела его обеспокоили, если при нем рушилась экономика, народ бежал из страны, а оставшийся бедствовал, но тогда он велеречиво заявлял: все идет, как надо, все хорошо, только пока что затяните ремни потуже и забудьте о человеческом достоинстве? Пятнадцать лет разорял страну, а теперь обеспокоился об ее состоянии? Невозможно больше слышать из его уст утверждения, что наша республика при нем была “образцом развития демократического процесса” и все такое прочее. Но что же ему еще остается делать, кроме как создавать очередной миф о себе любимом?
    Однако фраза: “Я не отношусь к числу призывающих к политическому отмщению и не злорадствую по поводу нынешних трудностей” — по меньшей мере весьма примечательна. Явно злорадствует, и еще как злорадствует. Вот только кто и о каких трудностях нашей страны ему рассказал, что он так облегченно вздохнул? На какие такие катаклизмы он надеется? Это очень интересно, если даже во времена своего президентства он утверждал, что злобное окружение скрывало от него правду о происходящих процессах. А сегодня кто его так целенаправленно информирует? И неужели бескорыстно?
    Представляю, как бы радовался этот человек, если бы Кыргызстан вдруг совсем провалился. Вместе со всем тем, что этот человек будто бы любит на родине. И что это за манипуляция терминами “национальный кризис”, “подрыв духовного единения общества”, “упадок морально–нравственного здоровья нации”? Уж кто бы об этом говорил, уж кого бы это волновало! И как только рука у него поднялась, чтоб так вывернуться из обстоятельств, так “отскочить” от фактов, чтоб ни у кого и в мыслях не было обвинять во всем этом его самого! Кому он это все пишет? Нашему народу, который отлично осознает, кому обязан всем тем наследием, которое имеет сегодня? Или своим детям, перед которыми хочет выглядеть жертвой революционного “произвола”? Пятнадцать лет этот человек рассказывал сказки, продолжает делать это и сегодня. А героем этих сказок является, разумеется, он, тунгуч. Между тем звание “первый” само по себе не дает права на уважение. Тем более что в нашем случае первый блин действительно вышел комом. Понятно, что человеку, не привыкшему относиться к самому себе критически, вдруг начать это делать трудно, а может быть, и совсем невозможно.
    Народ в марте ждал его появления на площади и, возможно, позволил бы ему остаться жить в Кыргызстане. Акаев предпочел убежать. На каком тогда основании он пишет сегодня, что мартовские события носили “неправовой, неконституционный характер”? Общество наше не единожды просило его перейти к передаче власти, а не продлевать собственные полномочия до бесконечности. На каком тогда основании он пишет, что “упущен шанс создать прецедент мирной передачи руководства страной”? О каких склоках в среде революционеров он смеет рассуждать там, в Москве, если ни один революционер не замечен “в дележе власти и национального имущества” непосредственно здесь, в республике? Кого он называет этим термином “революционеры”, если НЕ ЗНАКОМ ни с одним из них? Акаев не захотел знакомиться с ними, не вышел к ним, не услышал их требования. Как не знал их, не слышал, не видел все годы своего правления. Он что, хочет получить судебный иск от оскорбленных им в очередной раз людей? Если не хочет, тогда ему не следует путать своих мародеров с нашими революционерами.
    Не может скрыть Акаев своего ожидания, чтоб страдала родина, которую будто бы так любит, и в следующей фразе: “Злосчастья обрушивались на те народы, национальный дух которых оказывался не на высоте”. Словно шаман сидит вдалеке и вещает: “злосчастья, кризис, трагедия, упадок, разрастающиеся трудности, недуги” и так далее. Психологи говорят, что такие слова, настойчиво вкрапливаемые в как бы нейтральный контекст, могут дать желаемый результат. На какой результат рассчитывает Акаев? Понять это легко: пусть люди запаникуют, испугаются, перестанут радоваться весне, пусть перестанут верить тем, кто рядом, и обратят свой взор надежды к тем, кто далеко — к Акаеву. А уж он–то как будет этому рад! Ведь вот же пишет: “Верю, что день встречи близок!”. Так и хочется сказать: тьфу, тьфу, пронеси нас, Господи…
    Надеюсь, что Акаев читает отзывы на свое письмо в Интернете. Но тогда он должен понять: на родине его сегодня никто не ждет. И не стоит ему затевать этот ненаучный эксперимент. Ну а если Интернет он не читает, то вот ему несколько выдержек: “Так лгать открыто о своей непричастности к бедам страны?! Как вам не стыдно, Аскар Акаевич!”, “Все, что мы имеем сегодня, товарищ Акаев, — ваше наследие, ваше и вашей семьи, чон рахмат”, “Соль на рану, говорите? Мне лично от этого обращения ни тепло, ни холодно. Я этому оратору никогда не верил”, “ААА, вы не наш “соотечественник”, поэтому, пожалуйста, не пишите нам письма. 24 марта нужно отмечать хотя бы потому, что вас выгнали”, “Завтра внесите в казну государства все денежки и принесите расписку, что все долги Кыргызстана вы берете на себя за свои грехи. Это и будет ваша “любовь к стране”. Тогда и будем разговаривать. А впустую трепаться языком нет на вас времени”.
    Можно, конечно, найти и другие высказывания, но не надо за них цепляться, неуважаемый вы наш, общую тенденцию отражают как раз те, что я привела выше, а совсем не те, какие вы привыкли слышать в вашей бронированной колыбели.
    Людмила Жолмухамедова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/13376/