Почему в глубинке учат русский

    Когда оказываешься в каком–то Богом забытом селе, остро чувствуешь разницу во всем. И параллели между тем, что было лет 10–15 назад, и тем, что сейчас, — весьма наглядны. Если аксакалы понимают русский язык, а люди 40–50 лет (успевшие отучиться в том числе и в российских вузах и распределиться в глубинку) на нем говорят, то ребятня в ответ на нехитрые вопросы либо смущенно молчит, либо улыбается. Но не говорит! Самое интересное, что сельчане не воспринимают такую ситуацию как должное. Они с горечью констатируют, что теряют русский язык.
    В маленьком аиле Кок–Жар, что в Ошской области, старую чайхану переоборудовали под детский садик. Взяли воспитателей — те, кто имеет педагогическое образование, по счастью, еще остались в селе. Приняли повара с кулинарным дипломом — булочки печь малышам.
    — Хотим русский язык изучать, — поведала Кельсинай Шамаева, директор школы “Ала–Шан” (под “юрисдикцию” этой школы и отдали садик). — Будем брать няньку, русскую женщину из поселка Найманский: там раньше все русские жили. А то наши дети совсем не знают русского, а это нужно!
    Выходцы из глубинки, добившиеся хорошего положения (кстати, отличительная черта многих бывших сельчан: они целеустремленнее и настойчивее в достижении лучшего положения в обществе, нежели столичные жители, и потому хватаются за любую возможность повысить уровень знаний. Не замечали?), теперь пытаются помочь своим землякам. Толонду Тойчубаев, председатель Бишкекского бизнес–клуба, самолично финансирует школу в родном Шабдане (это Чон–Кемин). Просто потому, что там не осталось почти классов, в которых преподают на русском (как он объяснил, при нем было половина на половину, а теперь русских классов всего 4 — это 3–й, 5–й, 9–й и 10–й, а между ними вообще нет). В прошлом году он полностью обеспечил книгами первоклашек. И подключил к благому делу столичную 61–ю школу: теперь раз в квартал 6 учителей из Бишкека ездят в Шабдан передавать опыт кеминским педагогам (те как минимум 10 лет не имели возможности повышать квалификацию). Сначала они устраивали тренинги по критическому мышлению — вещь совершенно неизвестная в отдаленных регионах, а с этого года ведут занятия по предметам.
    Когда я спросила Толонду, для чего он это делает, тот ответил: 80 процентов родителей в этом селе хотят, чтобы их дети учились на русском языке. Потому что русский язык — это рынок, это бизнес, это инструмент, с помощью которого растет возможность заработать деньги. И, помимо этого, конечно же, культурная ценность.
    Татьяна Орлова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11937/