История о том, как зубная паста разорила целую компанию

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

9 августа 2005

СКАНДАЛЫ

    На 1 января текущего года внешний долг Кыргызстана достиг почти 2 млрд. долларов. Если бы Кыргызстану в феврале не удалось защитить в Парижском клубе план реструктуризации внешнего долга, то правительству ничего бы не оставалось, как объявить дефолт.
    Почему огромные для такой маленькой республики вливания не вытащили ее из бедности, не придали импульса экономике — особого секрета нет. Правительство, привлекая откуда только можно внешние заимствования, распоряжалось ими крайне неумело, зачастую преступно. Отсюда столько скандалов, которые сопровождали чуть не каждый большой кредитный проект. История, которая лежит в основе этого материала, не раз освещалась в печати, однако конца так и не видно. Она из той же серии, хотя цифры в ней фигурируют не такие большие. Эта одна из многих кредитных историй объясняет, как мы дошли до жизни такой.
    Из общей суммы, которую мы должны выплатить мировым финансовым институтам и странам–донорам, около 250 млн. долларов приходится на коммерческие кредиты. Индия в числе тех стран, которым Кыргызстан задолжал кругленькую сумму. Ровно десять лет назад наше правительство заключило кредитное соглашение с правительством Индии, которое предоставляло нам 5 млн. долларов для поставки товаров индийской промышленности и услуг. Кредитные средства также направлялись на модернизацию и реконструкцию действующих промышленных предприятий, создание индийско–кыргызских совместных и малых предприятий.
    В 1996 году был проведен тендер на право получения технического кредита, в котором участвовали 30 предприятий и организаций. Жюри отобрало компании, среди них была и фирма “Крон ЛТД и Ко”, чей бизнес–проект показался достаточно убедительным и реальным. В то время эта компания выпускала упаковки и занимала лидирующее положение в республике в этом виде деятельности. Ее продукцией пользовались “Бакай”, “Таттуу”, ликеро–водочный завод и другие предприятия республики. Помимо этого, фирма “Крон ЛТД и Ко” экспортировала свои изделия в Узбекистан и Казахстан, где были ее представительства. По словам генерального директора Игоря Кужеля, у них была достаточно хорошая материально–техническая база — типография замкнутого цикла, в которой трудились 65 человек.
    10 сентября 1997 года был заключен договор, по которому Минфин КР предоставил “Крон ЛТД и Ко” кредит в сумме 477 тысяч долларов США сроком на 6 лет и с отсрочкой платежа на год. По условиям кредита его получатель должен был ежегодно выплачивать 7 процентов годовых в течение шести лет. Но прежде он был обязан перечислить собственные средства в размере 10 процентов от общей суммы кредита, или 53 тысячи долларов, индийской стороне. Что фирма и сделала.
    Вскоре, 25 сентября, компания Игоря Кужеля заключила контракт с индийской фирмой “Анжелик Интернэшнл”, согласно которому та должна была поставить оборудование по производству зубной пасты.
    Прибытия оборудования ждали с нетерпением, произошло это только через год. Однако, получив технологическую линию, при вскрытии обнаружили, что во время транспортировки из Индии был деформирован корпус коробки скоростей, находящееся в ней масло вытекло. Кроме того, оказались повреждены пружины севитора. Сразу был составлен акт в присутствии представителя индийской компании господина Бобби Жайармана. Но неприятные сюрпризы на этом не закончились: в сентябре 1998 года при проведении осмотра технического состояния выяснилось, что во время транспортировки произошла поломка переключателя и нужно его заменить в течение месяца. Однако после долгих переговоров поставщик заменил его только в конце апреля 1999 года.
    В тот приезд Бобби Жайарман подписал соглашение, в котором сказано, что индийская сторона согласна “поставить все части оборудования, поврежденные в процессе транспортировки, а также предоставить требующиеся сертификаты происхождения и качества оборудования и сырья, поставленных по контракту, как только это возможно”. Но с этим не согласился управляющий фирмы “Анжелик Интернэшнл” господин Санджая Гоела, он считал, что индийская сторона все обязательства по контракту выполнила и никакой ответственности не несет и предлагает все неисправности, связанные с оборудованием, решать собственными силами.
    Пробный запуск в эксплуатацию дорогостоящего оборудования радости не принес. По заключению экспертов Торгово–промышленной палаты, ими выявлены следующие технические недостатки и дефекты: из–за негерметичности соединений сливных труб с баками жидкого сырья происходит утечка жидкости, во время монтажа произошла просадка платформы крепления миксера, что привело к расцентровке ведущего вала и привода электродвигателя, что, в свою очередь, является причиной вибрации и биения главного миксера. В общей сложности в акт попало 9 различных технических дефектов. Как тогда выяснилось, индийские поставщики запоздали с отправкой оборудования на три месяца, не снабдили технику сертификатами происхождения и качества. Из–за этого ее невозможно было зарегистрировать в Кыргызстандарте республики.
    Фирма “Крон ЛТД и Ко” не получила инструменты для работы и технического обслуживания, ноу–хау и технологию для производства зубной пасты. К тому же продавец недопоставил сырья и материалов на 3645 тысяч долларов.
    В 1999 году компания “Анжелик Интернэшнл” все же признала, что присланное оборудование не пригодно для эксплуатации, и согласилась привести его в надлежащее состояние: индийские специалисты заменили некоторые детали, вышедшие из строя, произвели ремонт и наладку фасовочных машин. Но и после их технического вмешательства, по утверждению Игоря Кужеля, неполадки остались. Полностью устранить все недостатки они отказывались, ссылаясь на “отсутствие полной компетентности и ответственности за остальные узлы и агрегаты”. В своем письме в СНБ генеральный директор “Крон ЛТД и Ко” написал, что всего по контракту индийская сторона недопоставила и не выполнила работ на 373 тысячи долларов, а посему считает, что индийская сторона не исполнила свои обязательства по предоставлению его фирме технического кредита. К тому же по результатам испытаний санэпидстанция запретила компании производить и тем более реализовывать зубную пасту, которая из–за неисправности оборудования была непригодна к употреблению.
    Некогда процветающая компания Кужеля оказалась в роли заложницы. Так как оборудование, пусть и неисправное, сразу было оформлено в залоговой конторе, его получатель не имел права предпринимать самостоятельные действия: ни чинить, ни продать его, ни реструктуризировать. И работать на нем было невозможно. Так и простаивает без дела все эти годы индийская техника в помещении, за аренду которого платит “Крон ЛТД и Ко”.
    — В связи с проблемами, возникшими после получения индийского оборудования, нам пришлось брать еще кредиты, — говорит И. Кужель. — Много средств ушло на суды, все свободные деньги мы тратили на закупку сырья и материалов. А так как оборудование не работало, то сырье приходило в негодность, заканчивался срок хранения. В итоге мы потеряли типографию, вынуждены были распустить людей.
    — Ваши проблемы были известны правительству, которое несло ответственность за кредит? — задали мы ему свои вопросы.
    — Конечно, о нашей переписке с индийским поставщиком известно и Минфину, и Минпрому, и МИД, и Посольству Индии в Кыргызстане. Из всех ведомств только у чиновников Министерства промышленности мы находили понимание и содействие. Они лучше других знали и о всех неисправностях оборудования, и о наших попытках заставить “Анжелик Интернэшнл” устранить их полностью. Мы оказались в тупике: с одной стороны, нам чиновники говорили, что, поскольку кредит был взят под гарантию правительства, мы не имеем права сами ничего решать, с другой — твердили, что мы должны самостоятельно устранять свои проблемы. А как же их решать, если у нас не было на то полномочий? Нас и за это ругали. У нас был один путь — действовать только через суд.
    — Какие отношения у вас сложились с Минфином, который должен был курировать реализацию технического кредита?
    — В министерстве этот вопрос находился в ведении первого заместителя министра Эмирлана Торомырзаева и руководства Госфонда развития экономики. Они обязаны были постоянно заниматься нашими проблемами, потому что это были заимствования, взятые под гарантию правительства. Вместо помощи с их стороны мы слышали в свой адрес одни угрозы. Нас обещали затаскать по судам, посадить в тюрьму, если не будем расплачиваться за кредит.
    Против нас пытались завести уголовное дело, однако СНБ после четырех месяцев расследования вынесла заключение, что в наших действиях нет состава преступления, а имела место халатность. Какая халатность? Если она и была, то только со стороны Минфина. Если бы он с самого начала занимался урегулированием конфликта, держал под своим контролем выполнение кредитного соглашения, то такого бы не произошло.
    Представьте себе, у нас даже нет заверенного Минфином акта приемки оборудования. Раз это государственный кредит, то чиновники обязаны были принять его, а потом уже перечислить в Индию деньги. В итоге же получилось, что деньги ушли туда только по той причине, что заканчивался срок аккредитива. Оборудование еще не было поставлено, а наши туда уже деньги перегнали. Как можно назвать такие вещи? Я это считаю коррупцией.
    Только работники Минпрома помогли провести анализ технических неполадок и получить заключения экспертов. Те дали свои альтернативные решения ремонта, стоимость которого равнялась примерно 25 тысячам долларов. Но продавец уперся, начал предлагать мне 4 тысячи долларов, только чтобы я отстал.
    Потом, видя, что все наши эксперты едины во мнении, что оборудование имеет дефекты, представители “Анжелик Интернэшнл” высказали им недоверие и сами предложили пригласить в качестве эксперта международное инспекционное агентство из Казахстана, компанию SGS. А когда международные эксперты сделали заключение, они не дали указаний о передаче акта проверки работы оборудования. Чего они так опасаются?
    — Не было ли в сложившейся ситуации и вашей вины?
    — Она была и заключалась в нашей неопытности. Сейчас, по истечении стольких лет, пришел к выводу, что положение, в котором мы оказались, скорее всего, было закономерным. Компания “Анжелик Интернэшнл” с самого начала так работала на нашем рынке. Из 4–5 проектов, которые они здесь реализовывали, только один худо–бедно состоялся. И то в “Ак–Тилеке” мы помогали устанавливать печатную машину, индийцы не смогли ее запустить. Мои специалисты приезжали, налаживали ее, запускали и потом обучали рабочих обслуживать технику.
    Приезд индийских специалистов, их проживание, оплата труда — все производилось за счет полученного кредита. На это ушло 28 тысяч долларов. По условиям контракта, они все неполадки должны были ликвидировать в гарантийный срок, но этого не сделали. Более того, обвинили наших рабочих в том, что те эксплуатировали оборудование неправильно. Хотя даже если бы это было и так, они должны были их обучить, и все равно устранить неполадки. Но я в своих людей, их высокую квалификацию верю.
    — Что, на ваш взгляд, необходимо сделать, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки?
    — Работать, вести переговоры с индийской стороной, убедить их в законности наших требований, защищать и отстаивать наши интересы. Вместо этого господин Торомырзаев предлагал нам подписать документы по реструктуризации долга. Она заключалась в капитализации всех процентов, пени, штрафов и основной суммы долга с пролонгацией. Итого набегало около 700 тысяч долларов. Но для нас это петля на шею. Как я буду смотреть своим детям в глаза? Я ему тогда это так и сказал.
    Минфин в своих расчетах не учел такого важного момента, как моральный и физический износ оборудования. Если бы все делалось по уму, то те, кто брал на себя этот кредит, должны были провести анализ стоимости оборудования. Разобраться, кто на самом деле виновен в том, что оно не работает. Наши же чиновники решили пожертвовать нами, подставив производителей. За счет нас быть хорошими и перед индийцами, и перед вышестоящими органами. Они проигнорировали наши варианты реструктуризации долга, хотя мы готовы были найти другого добросовестного партнера, который предоставил бы нам такое же оборудование. Может, и по более выгодной цене. Но нас никто не хотел слушать.
    Такая схема реструктуризации была предложена Минфином, насколько мне известно, всем, кто брал индийский кредит. По–моему, мы единственные, кто отказался от нее. Остальные испугались, что их будут преследовать, судить. Но я не испугался, наотрез отказался лезть в эту кабалу…
    Сегодня Игорь Кужель считает, что тогда по своей неопытности они, будучи в первый раз в Индии и побывав на демонстрации оборудования по изготовлению зубной пасты из серии “Колгейт”, согласились с индийскими коллегами в том, что эта чудо–техника, изготовленная по английской лицензии, стоит полмиллиона долларов. Уже позже пришло понимание, что в Индии это оборудование стоит гораздо меньше, чем в Англии. Его примерная стоимость — не более 160 тысяч долларов. А по заключению Центра оценки и экспертизы собственности о стоимости технологической линии по производству зубной пасты, находящейся на хранении у “Крон ЛТД и Ко”, ее цена сейчас составляет 45,3 тысячи долларов. Между тем 530 тысяч долларов индийского кредита, что висит на фирме, принесли ей вместо прибыли одни потери. По подсчетам бизнесменов, если просуммировать все расходы, налоги, штрафы и пени, они составляют свыше 1450126 долларов. Вот какова цена кредита, который сегодня также ждет своей реструктуризации.
    По решению Парижского клуба, если наше правительство сумеет заключить двусторонние соглашения по урегулированию внешнего долга со странами, у которых брали коммерческие кредиты, то в сентябре Кыргызстану, возможно, реструктуризируют 555 млн. долларов на следующих условиях: сумма коммерческих кредитов, равная сегодня 248 млн. долларов, уменьшится ровно наполовину и будет погашаться в течение 23 лет, из которых 7 являются льготными.
    Генеральный директор “Крон ЛТД и Ко”, потерявший все, надеется, что при таком благоприятном исходе наконец–то с мертвой точки сдвинется и его проблема. Ведь он, несмотря ни на что, хочет продолжить начатое дело — запустить оборудование, которое принесло его компании одни убытки. И даже строит планы на будущее.
    Лариса Ли.