Бывший привилегированный класс

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

8 декабря 2004

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

    Из детей можно вырастить прекрасных людей. И только подонки превращают их в подонков, а политические негодяи выращивают террористов.
    Доктор Леонид Рошаль
    Во времена, когда СССР был еще отдален от Запада “железным занавесом”, широкое хождение в стране получил такой факт. В Москву по приглашению советского правительства приехал известный деятель культуры США. По возвращении домой его спросили, правда ли, что в СССР нет привилегированного класса? Неправда, ответил он. Привилегированный класс в Советском Союзе есть. И этот класс — дети.
    Было бы ошибочно утверждать, что это преувеличение. Широкая сеть дворцов и домов пионеров, детских санаториев и пионерских лагерей, детских театров и библиотек, детско–юношеских спортшкол, кружков художественной самодеятельности и технического творчества, весомые государственные льготы и пособия для многодетных семей, детей–инвалидов, матерей, самостоятельно воспитывающих детей, — все это было. И, к сожалению, все это осталось в прошлом.
    В Кыргызстане советского времени и помыслить было нельзя, чтобы 8588 детей школьного возраста не посещали школу, из них 3276 вообще ни разу, ни одного дня не просидели за партой, а 5312 по разным причинам оставили учебу. Причем 4367 детей покинули школу, будучи учениками 5–11 классов, а 2058 вынуждены были оставить мысли об аттестате зрелости из–за материальных трудностей в семье.
    Все это произошло всего через 6–7 лет после обретения независимости Кыргызстаном. В последние годы Нацстаткомитет перестал публиковать подобные невыгодные для власти данные, которые никак не вяжутся с утверждениями о достижениях суверенного государства.
    Согласно принятой с помпой и широко афишируемой в свое время, а ныне благополучно забытой Национальной программе преодоления бедности “Аракет” (1998–2005 гг.), наиболее массовую демографическую группу среди бедных жителей Кыргызстана составляют дети. На начало 1998 года среди 763,7 тыс. получателей единого ежемесячного пособия детей насчитывалось 744,4 тыс. Нужно ли уточнять, что в нашем чрезвычайно скупом на пособия нуждающимся государстве их выделяют гражданам, живущим на грани крайней бедности. Прекрасно зная, кто являются основными получателями пособий по бедности, осознавая условия, в которых они прозябают, государственные службы соцобеспечения хронически задерживают выплаты этих пособий.
    В советские времена спасением для таких семей служили школы–интернаты. Здесь дети были одеты, обуты, накормлены, согреты. Сегодня в республике осталось девять государственных детских домов и школ–интернатов. Проведенные год назад неправительственной Молодежной правозащитной группой при поддержке Центра ОБСЕ исследования по соблюдению прав человека в этих учреждениях показали, что обитатели их влачат здесь горестное житье–бытье. Средства из госказны выделяются лишь на весьма скромное питание и столь же скромную оплату труда воспитателям. Достаточно сказать, что лишь в двух детских учреждениях из девяти выдерживались нормы выделения хлеба. И это при том, что очень редко дети видели молоко, мясо. А такие продукты, как сыр, колбасы, яйца, вообще попали в разряд недосягаемых деликатесов. Так что приходится рассчитывать воспитанникам детских домов и школ–интернатов на спонсорскую помощь доброхотов и на самообеспечение. Это вынуждает детей самим зарабатывать зачастую даже на предметы первой необходимости. Знойным летом и в холодные осенние дни они трудятся на полях фермерских хозяйств.
     Но даже и такая жизнь все же лучше бытия “детей улицы”, представителей большого отряда кыргызстанских беспризорников. Обитатели грязных чердаков и подвалов многоэтажек, люков теплотрасс, чумазые, одетые в заношенное тряпье, как правило, с чужого плеча, с вечно голодными глазами, они нередко являются (и это самое страшное) сиротами при живых родителях. Ненужные собственным отцам и матерям, они оказываются, к несчастью, ненужными никому. Понимание этого рождает в неокрепших душах озлобление, жестокую ненависть ко всем и ко всему без всякого разбора, прав ты или виноват перед ними. Ежегодно более тысячи подростков попадают на скамью подсудимых за такие “взрослые” преступления, как убийства, разбои, грабежи.
    Сталкиваясь с подростковой преступностью, совершаемой с, казалось бы, безмотивационной жестокостью, мы, благополучные взрослые, удивляемся, мол, откуда это в них. А чему удивляться? От жизни, от нелюбви, от незнания доброты и ласки. Жестокому по отношению к ним обществу и бездушному окружению они платят тем же. Платят как могут.
    В жизни нет ничего случайного и ничто не проходит бесследно. Было время, когда по всему постсоветскому пространству, от Москвы до самых до окраин, прокатилась волна подросткового вандализма и надругательства над памятниками и надгробиями на кладбищах. И мало кто обратил внимание на то, что волна эта прокатилась именно в тот период, когда повсеместно на центральных площадях и в скверах столичных и периферийных городов сносились памятники вчерашним кумирам советского общества. Если это позволительно взрослым политикам, то почему оно должно быть запрещено юным гражданам?
    Детская беспризорность представляет серьезную угрозу, с одной стороны, физическому и нравственному здоровью самих малолетних козетт и гаврошей, а с другой — здоровью и благополучию общества. Ведь беспризорность создает благодатную почву для развития подростковой преступности, молодежного алкоголизма, токсикомании и наркомании, сексуального насилия над несовершеннолетними и детской проституции, эксплуатации детского труда.
    Исследования, проведенные на юге республики по инициативе Федерации профсоюзов Кыргызстана, Глобальной федерации профсоюзов и при участии Международной организации труда, показали, что только в Джалал–Абадской области на рисовых чеках, табачных и хлопковых плантациях в сезон трудятся до 125 тысяч несовершеннолетних дехкан. По международным стандартам это относится к наихудшим формам детского труда. Как правило, трудятся дети практически весь световой день. Не тут ли истоки анемичности многих молодых матерей и умственная и физическая недоразвитость значительного числа юношей призывного возраста? Именно беспризорники являются “резервом кадров” для пополнения групп антиобщественных и антисоциальных людей, для взрослой преступности.
    Сколько сегодня в республике беспризорников, точно не скажет, пожалуй, никто. Однако у представителей старшего поколения сложилось устойчивое впечатление, что в результате распада СССР и проведения рыночных и демократических реформ их оказалось заметно больше, чем было даже после окончания Великой Отечественной войны.
    В 1994 году Кыргызстан присоединился к Конвенции ЮНЕСКО о правах ребенка, которая обязывает государство обеспечивать права юных граждан на образование, охрану здоровья, на защиту от всех форм дискриминации и насилия, право на нормальную жизнь. Увы, ратифицировать Конвенцию оказалось значительно проще, чем следовать ей и выполнять ее. Скажем больше. Едва ли не 90 процентов школьных учителей в глаза не видели этот документ, не представляют, о чем в нем идет речь, и не знают, какова их роль в соблюдении норм этой Конвенции.
    Понимаю, что выход из создавшегося положения очень непростой и требует значительных финансовых и материальных вложений. Однако хорошо сознаю и то, что если ничего не предпринимать сегодня, то завтра этот выход будет стоить гораздо дороже. И не тревожить это может только тех, кто ощущает себя у кормила власти временщиками.
    Вячеслав Тимирбаев.