Турсунбек Акун не сдается

    Единственным человеком, которому разрешили присутствовать при врачебном консилиуме Турсунбека Акуна поздним вечером 1 декабря, был правозащитник Топчубек Тургуналиев. Позже ему стали известны факты, которые с согласия Акуна, его отца и супруги он рассказал редакции.
    — Топчубек Тургуналиевич, наша газета уже писала отчет с вашего брифинга о состоянии Акуна. Есть ли у вас какие–то дополнительные сведения?
    — Вначале Турсунбек категорически отказался от медицинского осмотра в больнице, открыто говорил, что не доверяет врачам, потому что ими управляет Токон Мамытов — зам. руководителя Службы национальной безопасности. Я его уговорил, сказал, что если он сейчас откажется от консилиума, потом ничего невозможно будет доказать. Когда врачи хотели осмотреть спину и попросили сесть на кровати, он не мог встать. Два врача приподняли его с двух сторон, осмотрели затылок. При этом Турсунбек жаловался на острые болевые ощущения. Врачебный анализ состояния Турсунбека Акуна был сделан визуально. В это время он жаловался на мучительные головные боли и неоднократно просил врачей сделать укол. Но ему даже не ответили. Когда невропатолог молоточком стучал по колену, никакой реакции не было. Кроме того, Турсунбек жаловался на боли в правой стороне грудной клетки и в области печени. Врач спросил, болела ли раньше у него печень. Турсунбек ответил, что дважды перенес болезнь Боткина — в детстве и в конце 70–х годов, с тех пор печень его не беспокоила.
    — Несмотря на жалобы, врачи сделали вывод, что состояние Акуна удовлетворительное?
    — Как ни удивительно — да. Но с этим заключением я был совершенно не согласен, потому что видел тяжесть его состояния. При оглашении заключения присутствовали супруга Акуна, правозащитники, журналисты. Я спросил у врача–токсиколога, что будет испытывать человек при отравлении сильнодействующим газом и когда газ полностью выводится из организма. Он ответил: при действии сильнодействующего газа человек погибает. Если газ был среднего или слабого действия, он выводится из организма примерно в течение трех–четырех дней. Я сразу же констатировал, что это совпадает с сообщением Турсунбека Акуна о том, что он был подвергнут отравлению газом, потерял сознание и пришел в себя через три дня.
    — Почему ему не была оказана помощь сразу же после консилиума?
    — Главврач Жаныш Сулайманов сказал, что у Турсунбека нет никакой физической травмы и его не могут держать в травматологическом центре. И настоятельно рекомендовал показать Турсунбека психоневрологам. Я передал просьбу Турсунбека и его жены, чтобы его оставили в больнице хотя бы на пару дней. Главврач согласился.
    — Но лучше ему, как мне известно, не стало?
    — Да, поэтому вечером следующего дня родные забрали его домой.
    — Дома какие–то врачи его осматривали?
    — Третьего декабря Акуна трижды осматривали терапевт, участковый врач и группа врачей из трех человек, вызванных из близлежащей больницы. Они установили, что у Турсунбека сотрясение головного мозга, что он не в состоянии ходить.
    — Письменное заключение медиков есть?
    — Да, есть, с подписями и печатями.
    — Смог ли Турсунбек рассказать вам, что с ним произошло?
    — В темном подвале, где его держали, он подвергался постоянным психологическим пыткам.
    — В чем это заключалось?
    — По его словам, работники СНБ постоянно требовали, чтобы он немедленно прекратил сбор подписей за немедленную отставку Аскара Акаева. Ему говорили: “Акаеву 60 лет, а ты собираешь такие подписи”. Ему предлагали райскую жизнь в любой другой стране или в Кыргызстане, если он откажется от своей деятельности. Я спросил, что он им отвечал. Турсунбек сказал, что, пока он жив, никогда не прекратит свою борьбу против нынешней власти.
    — Токон Мамытов на пресс–конференции утверждал, что это политический спектакль, разыгранный самим Акуном, что он и раньше пропадал, а потом появлялся. Но раньше он появлялся живым и здоровым, в отличие от нынешнего случая. Вы говорили с ним на эту тему?
    — Четвертого декабря он рассказал мне нечто сенсационное. В начале сентября 2002 года Акун как правозащитник находился в Кербене, и его похитили.
    — Мы писали об этом случае, но тогда он вызвал несколько ироническую реакцию. Что же за этим скрывалось?
    — Турсунбека похитил родной брат Азиз Мусабеков, начальник Бакай–Атинского отдела внутренних дел.
    — Зачем?!
    — Азиз Мусабеков требовал, чтобы Турсунбек прекратил свою деятельность по защите жертв аксыйской трагедии.
    — Требовал по своей инициативе?
    — Как рассказал Турсунбек, брата заставил сделать это министр внутренних дел Субанбеков.
    — Можно ли этому верить?
    — Безусловно, можно. Летом нынешнего года Турсунбек пришел к министру внутренних дел по вопросам правозащитной деятельности. Там находился в это время депутат СНП Жаныш Рустенбеков. Во время непринужденного разговора за чашкой чаю Субанбеков признался, что два года назад он заставил Азиза Мусабекова срочно нейтрализовать брата — Турсунбека Акуна под угрозой отстранения от должности.
    — Чем это можно подтвердить?
    — Этот факт подтверждают отец Турсунбека и Азиза Мусабекова, их сестра и жена Акуна. Кстати, в конце ноября этого года Азиз Мусабеков появился в доме у Турсунбека и начал упрекать отца, сестру и невестку в том, что они выходят на пикеты в защиту Акуна. “Зачем вы поднимаете шум?” — спрашивал он близких. Отец сказал: “Тебе нужна только власть? Тебе не нужен родной брат? А мне нужны вы все — мои дети”. Мусабеков не унимался, и сестра с невесткой попросили его больше не появляться в этом доме.
    — Почему же Турсунбек никогда о прошлом похищении не рассказывал? Стыдно было за брата?
    — Очевидно, так. То, что его увез собственный брат, Турсунбек мне рассказал еще осенью 2002 года. Но про задание министра тогда ничего не говорил — наверное, еще сам об этом не знал.
    — Журналисты и правозащитники, беседовавшие с Турсунбеком после его появления в Бишкеке, отмечают, что он выглядел очень больным, но был совершенно адекватен…
    — В протоколе консилиума это тоже отмечено. С одной стороны, Токон Мамытов безапелляционно заявляет, что Турсунбек неоднократно исчезал и появлялся, что он вот–вот опять появится. С другой стороны — спецорганы хотели представить Акуна психически ненормальным. Отсюда рекомендации проконсультироваться у психоневролога. Я должен особо подчеркнуть, что во время консилиума, несмотря на сильную головную боль и большую слабость, на многочисленные вопросы врачей Турсунбек давал ясные, вразумительные ответы.
    — Вчера на заседании ЗС Омурбек Текебаев говорил, что семья намерена организовать независимое медицинское обследование Турсунбека Акуна. Это так?
    — Да, и близкие люди, и правозащитники настаивают на проведении независимой медицинской экспертизы состояния Турсунбека. В ночь с первого на второе декабря мне звонили Акейша Шилдс из Института открытого общества из Нью–Йорка и координатор Международной Лиги по правам человека Петр Залмаев. Они тоже обеспокоены состоянием Турсунбека Акуна и выразили пожелание организовать независимое медицинское обследование.
    — Что предпринимают наши правоохранительные органы по факту похищения Турсунбека Акуна?
    — Свердловский отдел внутренних дел возбудил уголовное дело по ч. 1 ст.123 Уголовного кодекса КР “Похищение человека”. Пункт первый предусматривает наказание за это преступление в виде лишения свободы от 4 до 8 лет. А Турсунбек Акун, его родственники и мы, правозащитники, настаиваем, что уголовное дело должно быть возбуждено по второму пункту этой статьи, потому что налицо такие признаки, как: деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, что карается уже более строго — от 5 до 10 лет лишения свободы. Мы будем настаивать еще и на статье 294 “Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля”. Здесь сроки от 15 до 20 лет лишения свободы либо смертная казнь с конфискацией имущества. Нравится кому–то Турсунбек Акун либо не нравится, но он является признанным правозащитником, известным и в международных сферах — то есть общественным деятелем.
    — Никакой суд в нашем государстве не накажет виновных в похищении Турсунбека Акуна даже по самой щадящей статье…
    — Согласен с вами. Но времена меняются, и если не сегодня, так завтра правосудие обязательно восторжествует.
    — Как вы сами оцениваете все происшедшее?
    — Для меня абсолютно ясно, что это продолжение политических преследований. Как вы знаете, Турсунбек Акун собрал 3,5 тысячи подписей за немедленную отставку Акаева.
    — Я шла в тот день мимо, поинтересовалась у Турсунбека, что за акцию он проводит, и тоже поставила свою подпись…
    — Стоя на одном месте возле ЦУМа, они собрали более 900 подписей за короткое время. Это свидетельствует о том, что наши люди освобождаются от страха перед этой властью и не боятся указывать фамилию и место работы, и т. д. Можно надеяться, что на предстоящих президентских выборах народ не позволит собой манипулировать, не поддастся обману и уговорам, не согласится с фальсификацией итогов голосования.
    — Говорят, что эти списки у Турсунбека изъяли. Зачем он вообще брал их с собой, когда шел на встречу с сотрудниками СНБ?
    — Не знаю. Но эти сотрудники сказали ему, что назавтра назначена его встреча с директором СНБ Калыком Иманкуловым и нужно обсудить детали организации этой встречи.
    — У него эти списки отобрали?
    — Как говорит Турсунбек, в машине, куда его пригласили сесть, он сразу потерял сознание и пришел в себя через три дня в темном подвале. И обнаружил, что листов с подписями при нем нет. Но деньги в кармане остались.
    — Турсунбек должен был лететь в составе нашей группы от ENEMO наблюдателем на второй тур выборов в Украину. Мы надеялись до последней минуты, что его привезут к самолету. А потом Азиза Абдрасулова каждый день звонила из Украины ему домой, но жена его говорила, что он еще не нашелся. Что Турсунбек намерен предпринять дальше?
    — Он сказал мне, что при любых условиях он будет продолжать свою работу правозащитника и лидера “Народно–патриотического движения” Кыргызстана.
    Рина Приживойт.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/8752/