Шумит камыш, бумага плачет

    Правительственная газета «Слово Кыргызстана» озаботилась в своем пятничном номере судьбой кыргызско–китайской бумажной фабрики, что в Токмаке. Дескать, зачем нам она, если сегодня, по сути, работает с минусовым сальдо, проедает оборотные средства, тем самым увеличивая долговое бремя (18 миллионов долларов кредита, выданных под гарантии правительства нашей республики, надо выплачивать через три года)?
    Напомним, про эту “фабрику грез” мы писали три года назад, еще в газете “Адвокат”. И задавались тем же вопросом: а на что, собственно, нам сдалась эта бумфабрика? Не станет ли она немым укором непросчитанности, непродуманности, головотяпства? И неумением как следует распорядиться иностранным кредитом? Он хоть и льготный, но возвращать–то его все равно придется.
    Кто нас тогда послушал? А ведь худшего варианта совместного делового сотрудничества, чем строительство кыргызско–китайской бумажной фабрики, и не найти.
    Кто нас из местных, в том числе правительственных СМИ, поддержал? Да никто. И вот почему. К маю 2002 года, ко времени посещения Кыргызстана Цзян Цзэминем, бумажную фабрику должны были принять в эксплуатацию. Как наш подарок к визиту большого друга. Правда, фабрику открыли только осенью того же года. И то — почти в срок! Теперь же “Слово Кыргызстана” костерит чиновников — куда смотрели, почему не думали о государственных интересах, не били во все колокола, не информировали руководство страны о положении вещей?
    Это неправда. И думали, и информировали. В свое время против строительства бумажной фабрики выступали и Минфин, и Госкоминвест, и экологи. Но тогдашний вице–премьер, он же министр внешней торговли и промышленности Эсенгул Омуралиев, с маниакальной настойчивостью продвигал этот проект. Но в нем ли, Омуралиеве, только дело? Он был всего лишь исполнителем заказа. Очень усердным исполнителем. Впрочем, как и все другие ответственные лица.
    Из экспресс–информации для членов кыргызской делегации, посетившей Пекин в 1998 году: “Китайская сторона придает огромное значение совместному проекту бумажной фабрики и считает его самым крупным в наших отношениях, стремится осуществить его и закрепить как символ кыргызско–китайской дружбы... Китайская сторона считает подписание соглашения по ККБФ во время майского визита А.Акаева в КНР главным вопросом (подарком кыргыз-
    ской стороне)... Основной вывод: наша делегация должна разрешить все разногласия и парафировать соглашения по бумажной фабрике до визита в КНР А.Акаева, согласовать и подписать ряд других документов и соглашений между АО “Картон” и корпорацией COMPLANT, утвердить акт приемки ТЭО (технико–экономических обоснований. — Г.К.) проекта”... Подпись: первый заместитель министра внешней торговли и промышленности А.Сулайманкулов.
    Словом, была заданность, которая все время фигурировала, начиная с 1994 года. Тогда в ходе визита к нам премьера КНР Ли Пэна китайское правительство предоставило кредит в сумме 50 млн. юаней. А премьер–министр КР А.Джумагулов “выдвинул желание” построить кыргызско–китайскую бумажную фабрику, используя этот кредит. Он еще обещал принять “особенно льготную политику” для этой фабрики. Заметим, что кредит этот применялся для покупки в КНР же оборудования, машин и запасных частей, необходимых для предприятия.
    А по случаю визита председателя КНР Цзян Цзэминя (1996 г.) президент А.Акаев проявил “сердечное желание” при встрече с ним, чтобы строительство бумажной фабрики началось как можно быстрее. В свою очередь, председатель Цзян высказал мнение, что обе стороны непременно “построят эту фабрику с успехом”.
    В предварительной проектной документации в качестве сырья предполагалось использовать камыш и солому для производства “культурных” сортов бумаги. Более того, наше Министерство сельского и водного хозяйства посчитало, что сырья на просторах страны достаточно (будет ежегодно поставляться 10 тысяч тонн камыша). По первоначальному проекту даже предусматривались закрытые помещения для складирования камыша. В общем, шумел камыш, деревья гнулись и ночка темная была. Не иначе как спьяну создавался этот проект.
    Между тем Минфин дает свои замечания: недостаточно отработаны вопросы обеспечения фабрики сырьем; не проведены маркетинговые исследования по ассортиментному объему продукции.
    Минархстрой: ТЭО не соответствует требованиям инвестпроектов, а также действующим в Кыргызстане нормам и правилам капстроительства; не проведены маркетинговые исследования по ассортименту, расчетному объему производства. И т. д. и т.п.
    Был момент, когда еще все можно было переиграть. В октябре 1997 года выходит постановление правительства за подписью Апаса Джумагулова: “В представленной предварительной документации претерпел серьезные изменения ряд оговоренных в самом начале условий. Так, вместо согласованных прежде 100 млн. юаней при равных долях сторон новым проектом предусмотрены общие капвложения в объеме 200 млн. юаней, из которых вкладом кыргызской стороны определены 150 млн. юаней в виде кредита правительства КНР, тогда как межправительственным соглашением от 23 апреля 1994 года предусмотрено выделение Кыргызстану лишь 50 млн. юаней...”.
    И еще из постановления: “Серьезную озабоченность вызывает также тот факт, что китайская сторона продолжает настаивать на дополнительных льготах для будущего совместного предприятия, не предусмотренных законодательством КР, таких, как освобождение от налогов на прибыль в течение 10 лет, от подоходного налога с физических лиц, снижение налога на добавленную стоимость на 60 процентов, освобождение переводов прибыли за границу от налогов на 5 лет”.
    А раз так, зачем нам такая обуза, зачем это мертворожденное дитя? Однако Джумагулов вместо того, чтобы поставить крест на этом прожекте, постановляет “учитывая большую социально–экономическую важность проекта, считать целесообразным строительство бумажной фабрики”. Любопытно, что Министерству сельского и водного хозяйства предписывалось совместно с Чуйской облгосадминистрацией “проработать в комплексе вопросы обеспечения бумажной фабрики сырьевыми ресурсами (камыш и солома), а также их воспроизводство”. (Это что же, камыш надо было сеять, а солому окучивать?) А Министерству внешней торговли и промышленности “подготовить и внести на рассмотрение правительства предложения о предоставлении дополнительных льгот в налогообложении будущему кыргызско–китайскому предприятию”. (Так кролик лезет в пасть к удаву: пищит, а остановиться не может.)
    ...А правительственная газета попеняла даже нынешнему премьер–министру. Тот “открывая фабрику, рисовал радужные картины будущего производства, которое не только даст местному люду работу, но и увеличит экспортные возможности страны, не говоря уж об укреплении вечных уз дружбы”. И кто это позволил “СК” так погладить против шерстки Николая Танаева? А ведь именно он подписал 27 августа 2002 года распоряжение образовать госкомиссию по приемке в эксплуатацию бумфабрики. Это что, конструктивная критика в рамках добросовестного управления? Впрочем, что Танаев, он лишь поставил точку в длившихся годами безалаберности и головотяпстве.
    Те, кто дает кредит, не должны озабочиваться, как его используют, на что он будет потрачен. Но если Джумагулову и иже с ним ничего лучшего в голову не пришло, как сварганить бумажную фабрику, а Акаев ее использовал как символ “вечной дружбы”, то при чем тут бюджет страны? Вот из своего кармана пусть кредит и выплачивают. По большому–то счету.
    Геннадий Кузьмин.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/6230/