Я вам описываю жизнь свою и больше никакую

    Трудно поверить. Но на вопрос, если бы ему предложили выбирать, кем бы он хотел быть в XIX столетии, этот до мозга костей демократ и вольнодумец, не признававший никакого насилия ни над собой, ни над другими, ответил, что хотел бы быть русским барином. Хотел же барствовать в XIX веке не кто иной, как Булат Шалвович Окуджава.

    Поведал об этой истории популярный и авторитетный в 60-70 годы XX века критик и литературовед, бывший одно время руководителем Московской писательской организации и секретарем Союза писателей РСФСР Феликс Кузнецов.

    И вот что поразительно: мечта барда и писателя посибаритствовать и почувствовать себя хотя бы отчасти помещиком в какой-то степени осуществилась, когда он, став маститым, получил дачу в подмосковном поселке советских писателей Переделкино.

    Позже там поселился и его друг, философ и писатель, один из крупнейших исследователей творчества Достоевского Юрий Карякин. Окуджава пришел его навестить, естественно, поинтересовался, как тому на новом месте. Еще пребывающий в эйфории и ошалелости, Карякин ответил: "Просыпаюсь и щиплю себя: не приснилось ли?"

    На что гость ответил: "А я уж восьмой год, просыпаясь, себя щиплю ".

    Окуджава подарил Карякину сувенир, инкрустацию по дереву - на фоне леса старенький домик, очень напоминающий дачу самого поэта, которой он посвятил немало строк. Ну, к примеру, такие:

    Мне нравится то, что в отдельном

    Этому в душе "русскому барину" нравилось в валенках и телогрейке счищать снег с крыльца дачи и дорожек во дворе, прогуливаться по переделкинским улочкам, возиться во внутренностях своего видавшего виды "жигуленка". Ему нравилось встречать у себя совершенно немыслимых и нежданных гостей, приходивших с рукописями, гитарами и страстным желанием быть выслушанными "самим Окуджавой".

    Началом своей работы в жанре поэзии под гитару сам бард считал осень 1956 года. Именно в тот год XX съезда партии, развенчания культа личности Сталина и начала "оттепели" у него возникла потребность "обнародовать себя". Он мечтал приходить вечером на Тверской бульвар и петь свои песни. Отговорили друзья: "Ты что, с ума сошел - заберут!" От идеи пришлось отказаться. Но потребность осталась. И тут, по счастливому стечению обстоятельств, появились магнитофоны. Благодаря им песни распространялись с немыслимой прежде скоростью. Музыка усиливала воздействие стихов, круг интересующихся ими многократно расширялся.

    По словам поэта, бардовская песня писалась думающими людьми для думающих людей. Не случайно она мгновенно завоевала огромную популярность среди студенчества, научной и творческой интеллигенции, у молодежи. Мы, говорил Окуджава, пытались разбудить людей. И мне кажется, в какой-то степени это удалось. Был толчок, который заставил людей думать.

    Сегодня даже как-то не верится, что поначалу власти пытались жестко бороться с авторской песней. Во времена запретов Булата Шалвовича вызывали в соответствующие инстанции и советовали: "Чем писать про Ваньку Морозова, напишите лучше песню, чтобы молодежь, услышав ее, сразу поехала на целину".

    Поэт пытался объяснить, что это совершенно не задача поэзии. Назначение ее прежде всего в том, чтобы увеличивать потенциал добра в мире и помогать ему в противоборстве со злом. Если бы не было поэзии, злу было бы легче восторжествовать, а общество бы деградировало. Но люди продолжают сохранять духовность во многом благодаря тому, что есть поэзия, музыка, искусство, история. Они благотворно влияют на общество.

    Когда-то власть пыталась навесить на Окуджаву ярлыки антисоветчика, пацифиста, пошляка. Изменились времена, и поэту стали ставить в упрек комиссаров в пыльных шлемах, веселого барабанщика, комсомольскую богиню и даже саму причастность к "шестидесятникам".

    На эти упреки он ответил в свойственной ему манере, сдержанно и просто:

    Шестидесятникам не кажется,

    Но ведь одна она.

    Другой уже не будет.

    Фразы, строфы, строчки из стихотворений Окуджавы разошлись в народе, превратившись в поговорки, афоризмы, шутки.

    Как-то на одной из телевизионных встреч Юрий Никулин рассказал о курьезе. Остановившись у перекрестка на красный сигнал светофора, он заметил, как у обочины сотрудники ГАИ распекали нарушителя дорожного движения. Выглянув в окно своей "Волги", Никулин прокричал: "За что ж вы Ваньку-то Морозова? Ведь он ни в чем не виноват". Тут загорелся зеленый глазок, и артист кино и цирка покатил дальше. Но у следующего перекрестка его нагнал незадачливый нарушитель и стал благодарить за помощь:

    - Увидев, какой у меня именитый защитник, гаишники тут же с миром отпустили меня, - поведал незнакомец. - Но я удивляюсь, откуда вы знаете, что я Иван Морозов?

    В жизни всякое случается...

    А остальное все приложится...

    Не верю в бога и в судьбу.

    на белый свет меня явившему.

    Чванливы черти, дьявол зол,

    бездарен бог - ему не можется...

    А остальное все приложится.

    Верчусь, как белка в колесе,

    ругаюсь, как мастеровой,

    то тороплюсь, а то запаздываю.

    Покуда дремлет бог войны,

    А остальное все приложится.

    Молюсь, чтоб не было беды.

    разрух, чтоб больше не тревожиться...

    О, руки были бы чисты!

    А остальное все приложится.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/24004/