Прибежище надежды

    Полуразрушенные бетонные останки смотрят пустыми черными глазницами выбитых окон. Когда-то это был крупнейший комбинат по переработке редкоземельных металлов и горной руды - сердце Ак-Тюза, небольшого поселка, названного в честь урочища, где он расположен на высоте 2600 метров над уровнем моря. "Актюз" в переводе с кыргызского означает "белая долина".

    - Почему такое странное название? - удивляемся мы.

    - А здесь глина с солью, - поясняет наш гид по поселку, глава районной администрации Кемина Тилек Сабыров.

    И действительно, видим, как красавица белогривая лошадь усердно выедает в глиняной глыбе ямку, тщательно выбирает кусочки серой субстанции и жует ее.

    - Лошади соль уважают, - предупреждая наши вопросы, объясняет Тилек Карасартович.

    Тилек Карасартович поведал, что во время войны в Ак-Тюзе добывали свинец. Поговаривали даже, что каждая вторая пуля отлита из актюзского свинца. Но в 1948 году шахты замуровали. На их месте выросло хвостохранилище рыжего цвета - колер концентрата металла и три башни, окруженные бетонными столбами с колючей проволокой. Сооружение украшено табличкой "Посторонним вход воспрещен".

    Сам Сабыров уроженец Ак-Тюза. Здесь он и школу окончил, потом отправился в Москву учиться на металлурга. Во времена Союза Ак-Тюз славился московским обеспечением и высококвалифицированными специалистами.

    Здесь добывали редкие металлы. Горы, обрамляющие Ак-Тюз, скрывают в своих недрах чуть ли не всю таблицу Менделеева. Вот только ныне производить геологоразведку новых месторождений некому да и не на что. А на комбинате сырье перерабатывали, здесь же располагалась химическая лаборатория, где добытую руду изучали на наличие радиационного фона.

    Комбинат работал как часы. Пять тысяч населения Ак-Тюза - все были заняты на производстве, за исключением разве что детей и стариков. Прилавки продуктовых магазинов ломились от деликатесов, которые и в столице были большой редкостью. Актюзские барышни поисками эксклюзивных нарядов себя не утруждали. Наоборот, за платьями и блузками в Ак-Тюз приезжали модницы из Фрунзе.

    В местном клубе давали такую захватывающую программу, что посмотреть на представление съезжались со всего района. Теперь на месте некогда главного развлекательного центра лишь куча отсыревших кирпичей и гипсовый полуразвалившийся монумент вождю мирового пролетариата Владимиру Ленину. Краску "под серебро", которой в свое время был покрыт Ильич, методично отколупывают местные мальчишки. А Ленин стоит неприступным стражем, охраняет воспоминания о былом процветании поселка.

    - Сегодня практически все разъехались, жилых только двести дворов, а это восемьсот семей. Основная масса - пенсионеры. Трудоспособное население - около трехсот человек. Люди выживают как могут, - рассказывает глава Актюзского айыл окмоту Руслан Суранчиев. - Ничего нет, все развалилось. Получается, я един во всех лицах: и врач, и суд, и участковый. Мы ведь полностью дотационный поселок, у нас доходная часть бюджета не превышает ста пятидесяти тысяч сомов, а расходная - два миллиона. Вот и выходит, что по всем статьям убыточные мы.

    Покосившиеся сараюшки и чудом уцелевшие саманные домики. От трехэтажных кирпичных зданий, где некогда проживали передовики производства, остался один фундамент. Возделывать поля в Ак-Тюзе - занятие довольно хлопотное да и невыгодное. Земля плохая. Высокогорье. Зато по опустевшим улицам носятся ошалевшие от горного воздуха молодые козлята. А у кого имеется корова или полсотни овец, те по меркам Ак-Тюза богатеи. Но таких счастливчиков на весь поселок наберется едва с десяток.

    - Единственное достояние - скотина, - говорит Суранчиев, - ведь наши жители даже кредит в банке оформить не могут, в залог нечего оставить, себя разве что да ребятню.

    Чтобы перебраться в тот же Кемин, поближе к благам цивилизации, нужны деньги. Но продать жилище в Ак-Тюзе и на вырученные средства приобрести дом в том же Кемине просто невозможно. Полусгнившую халупу никто не захочет покупать. Удобств никаких, что такое свободный полив, актюзцы уже забыли, а о таких диковинах, как горячая вода и отопление, помнят лишь старожилы.

     Салтанат Турусбекова когда-то работала на заводе "Айнур", филиал которого расположен здесь же, в Ак-Тюзе, по соседству с законсервированным комбинатом. Но после распада СССР осталась без работы, на руках четверо детей и больной муж. Мешка муки, который перепадает женщине из доставленного из Кемина провианта, хватает на три месяца. При том, что Салтанат - экономная хозяйка, излишеств не допускает, но без свежей лепешки в доме не обойтись. Иногда пиала заваренных в крутом кипятке смородиновых листьев (чай - непозволительная роскошь для большинства актюзцев) и кусок булки - единственная еда. Правда, есть еще корова. Но в этот год буренка не радует удоями. Опять же дети часто болеют, а достать лекарства в Ак-Тюзе под силу разве что волшебнику.

    - У нас плохая питьевая вода, йода не хватает, вот они и недужат, - сетует женщина.

    Немудреный способ добыть копейку на хлеб насущный - сбыт черного металла, которого в Ак-Тюзе предостаточно. Это так называемые отходы производства. Копают здесь все. От мала до велика.

    Двадцатишестилетняя Зина поднимается ни свет ни заря и, вооружившись лопаткой, идет на работу - на кладбище металла, погребенного под толщей глины и камней.

    Ударно потрудишься, не разгибая спины, получишь 200 сомов. При учете, что на местном рынке сбыта металлолома за килограмм дают пять сомов.

    - Другого выхода нет. Раньше, когда "Айнур" еще работал, так за поселком оборудовали свалку, туда медь бракованную сплавляли. Мы там работали. Цветной металл идет дороже, но сейчас почти всю медь извели, остался только черный.

    На верхний карьер старатели не поднимаются. Боятся. Произойдет обвал, в момент окажешься под грудой непереработанного сырья вперемешку со щебенкой.

    - Меня в прошлом году чуть не завалило. Думал, без ноги останусь, - сетует Джантай Дюшекеев, - десять дней дома пролежал. Столько денег потеряли! Раньше моя жена со мной ходила, помогала мне, но слегла она. Теперь я сам. Дети в городе. К ним переезжать - мешать молодым как-то не хочется, привыкли мы только на себя надеяться.

    Вторым предприятием по доходности у актюзцев значатся грибы. После обильного дождя все жители поселка с корзинами наперевес отправляются в леса, которыми украшены горы Ак-Тюза. Там скрываются от любопытных глаз сочные грузди.

    В сезон урожая поиски металлолома приостанавливаются, наступает пора заготовок. Банки с маринованными грибами, гирлянды засушенных груздей спускаются в Кемин и Токмак. На полученные деньги крестьяне закупают нехитрые продукты. Стараются брать с запасом, чтобы хватило надолго. Бывает и так, что на "большую землю" удастся попасть только спустя несколько месяцев, а порой и по году приходится ждать подходящего случая.

    - В Ак-Тюзе все втридорога, - отметил Сабыров, - транспортные расходы велики, вот и цены на продовольствие подскакивают соответственно. Поэтому, когда появляется возможность, пытаются отовариться в Кемине.

    Кстати, в Кемине выпускницы актюзской школы заказывали себе наряды к праздничному вечеру. В этом году с аттестатами зрелости стены альма-матер покинули восемь учащихся.

    Пять девочек и три парня. Бегимай и Рузия - две подружки не разлей вода. Их старшие братья и сестры давно обосновались в Бишкеке, девчонкам тоже не терпится после школы рвануть в столицу. Поступить в вуз, получить образование и зажить счастливо.

    - Мы, конечно, будем приезжать навещать родителей, но жить здесь - нет, - откровенничает Бегимай. - Я хочу на юрфак поступить, пока еще не решила, в какой университет, их в Бишкеке, я слышала, много, в какой-нибудь да примут. Тем более что у меня в аттестате все пятерки. А Рузия мечтает об Академии МВД.

    - Мне милицейская форма очень нравится, хочу, когда вырасту, следователем по особо важным делам стать, - делится мечтами Рузия.

    А Женя Воронков - местная звезда, лихо играет на гитаре и заводит нестройным басом про батяню-комбата, грезит о военном училище.

    - Только сначала на шофера отучусь, подсоблю здесь родителям чуток и в Россию, поступать, - говорит юноша.

    Актюзцы живут одной надеждой - заработает производство, воскреснет поселок. Специалисты уверяют, что комбинат можно переориентировать на переработку золота, благо месторождение Талды-Булак Левобережный неподалеку. Тем более что необходимое оборудование в закрытых на три замка цехах имеется.

    Пришел бы добрый инвестор. В 1997 году израильская фирма "Голден сильвер" выкупила за 36 миллионов долларов контрольный пакет акций у государства, еще на четыре миллиона приобрела лицензий, дающих право на геологоразведку. Даже успели добыть пять тонн золота. Актюзцы воспрянули духом: наконец-то хозяин пришел. Но не тут-то было. Заморские фирмачи недолго думая продали акции комбината вкупе с разрешительными документами на аукционе некоему миллиардеру из Тель-Авива господину Ливаеву.

    В прошлом году сей мистер публично объявил о своем намерении восстановить фабрику и приступить к разработке месторождений, а значит, и добыче редкоземельных металлов с прицелом на Талды-Булак Левобережный. Но в январе контора, по оценкам независимого аудита, признана банкротом.

    - Может, мы какие-то заколдованные, что ж нам так не везет? - восклицает глава местного айыл окмоту. - Не будем же мы до пенсии на этих проклятых свалках лопатой и ломом махать.

    Но пока желающих взяться за комбинат не имеется. В "Белом доме", похоже, и вовсе позабыли про умирающий поселок. Вот только депутат Эрик Арсалиев, коренной актюзец кстати, намерен превратить свою малую родину в центр экстремального туризма. Перво-наперво оборудовать на склоне горнолыжную базу. Но пока это всего лишь проект. Все упирается в деньги. А комбинат продолжает смотреть на ленту убегающей дороги черными глазницами выбитых окон.

    Фото Владимира ПИРОГОВА.

    Дарья МАЛЕВАНАЯ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/23584/