Дом, который построил век

    Честно говоря, даже затрудняюсь (и не чувствую при этом каких-то особых угрызений ) назвать громкие научные, педагогические, административные или какие еще регалии этого человека, потому что в первую очередь он дорог мне отнюдь не в силу их наличия. Думаю, при всем том, чего Михаил Александрович Рудов своим трудом достиг во всех его больших ипостасях, мне повезло в главном для меня: время летит, а мой Учитель каждый раз дает свои новые духовные, творческие уроки.

    Блестящий знаток глубин изящной словесности, волей судьбы всегда принимавший сердечное участие в моем поэтическом творчестве, Михаил Александрович стал мне еще более понятным в своей безграничной отзывчивости, когда я прочел книгу Натальи Лидеман "Был такой дом", только что увидевшую свет в Бишкеке.

    Наталья Фридриховна Лидеман (1919-2007 гг.), сообщается в книге, "родилась в Петрограде. В 1938 году после ареста отца выслана вместе с матерью М.П. Волковой во Фрунзе. В течение пяти лет... была воспитателем детского дома имени Крупской, а после окончания Киргоспединститута работала преподавателем кафедры зарубежной литературы. По возвращении в Ленинград в 1947 году на протяжении 30 лет заведовала детским сектором в Ленинградском доме ученых в Лесном".

    Чрезвычайно занятый человек, Рудов взял на себя многие хлопоты по выпуску этой книги. Когда я ее прочел, мне открылось: очерковые рассказы Н. Лидеман посвящены его родному детскому дому. В "Послесловии" книги Михаил Александрович пишет: "В 30-40-е годы прошлого века улица Сталина во Фрунзе заканчивалась тупиком, упиралась в глинобитный дувал. А за дувалом были территория и строения детского дома имени Крупской.

    Сейчас на этом месте по одну сторону проспекта Чуй здание Национальной академии наук, по другую - корпус Национального университета, а между ними по ходу улицы - кольцевой газон и одинокий, уже обреченный столетний дуб. Между прочим, этот дуб был посажен в 1902 году, когда освятили православный Серафимовский собор, бывший на этом месте, обезглавленный в начале 30-х годов и преобразованный в детдомовский клуб и склад. Изначально напротив паперти росли два привратных дуба. Клуб снесли в середине 50-х, когда проложили в городе короткую троллейбусную линию. Понадобилось троллейбусное кольцо на улице Сталина, как раз вокруг клуба. Серафимовский собор, сложенный из тянь-шаньской ели, развалили споро, бревна, звеневшие, как струна, стразу же растащили, а могучие дубы до последнего держались за жизнь, старались зарастить раны от автомобильных наездов, и вот остался один - израненный и последний.

    Здесь был детский дом. От него осталось одно строение на улице Киевской, спальный корпус девочек. Это был мой Дом, я был воспитанником детского дома. А Наталья Федоровна (так ее тогда звали) - воспитателем". И далее: "Детдом имени Крупской принял в годы войны сотни детей, эвакуированных из западных областей страны - из Белоруссии, Украины, Молдавии, из прифронтовых областей России, с Кавказа. В 1941 году семья детдома пополнилась воспитанниками из Ворошиловградского и Новооскольского детских домов. Я был из Нового Оскола, тогда небольшого городка на западе Курской области...".

    Символично, конечно, что улица Сталина вела в тупик, но далеко не тупиковой при этом оказалась судьба детского дома и всех, кто в нем жили и стремились к добру и свету.

    История этого родного для него фрунзенского дома, его воспитателей и питомцев, естественно, подвигла Рудова к бережной, вдохновенной и скрупулезной работе над рукописью, над книгой Н.Лидеман, ее уникальным оформлением, над разысканием и публикацией на страницах авторского повествования необходимых архивных документов, удачно и органично дополняющих издание. Особое тепло Натальи Лидеман и ее воспитанника ощущаешь на каждой странице. Нелегкая судьба великой некогда державы тесно переплетена в книге с судьбами ее сыновей и дочерей, которым она пришла на помощь в их трудные годы становления на крыло. Великое и нерушимое детдомовское братство в духе ежечасного честного служения своей стране заставляет читателя вновь и вновь задуматься о насущных задачах и проблемах воспитания нашей молодежи, нередко оболваненной нынче псевдоценностями западного образца.

    Был такой дом, где вся страна и вся земля казались его жильцам своей обителью, счастье в которой зависело от их мечтаний и свершений.

    "Из девяти лет, прожитых мной во Фрунзе (с 1939 по 1947 год), около пяти были связаны с детским домом, - рассказывает Н. Лидеман. - С тех пор прошло много лет, но воспоминания об этих годах моей жизни не оставляют меня".

    С неизбывным теплом повествует Наталья Фридриховна о первом директоре детдома имени Крупской Ольге Тихоновне Семечкиной, воспитателе Льве Александровиче Карташове, руководителе детдомовского хора и музыкальном руководителе Фрунзенского театра кукол Ольге Николаевне Бутомо-Названовой, своей маме Марии Павловне Волковой, основательнице этого театра, Григории Яковлевиче Гладштейне, вожатом и воспитателе, ставшем после войны известным в Ленинграде архитектором, об учительнице истории в детском доме Саре Владимировне Саксонской и других сподвижниках по педагогической ниве, об их питомцах, павших на фронте ради мирного неба над нашей головой. Конечно, свое место в книге нашли и строки о тех детдомовцах, кто обрел свою дорогу в большой жизни. Двенадцатилетним мальчонкой Миша Рудов переступил в 1941 году порог детдома имени Крупской, сполна хлебнул тягот военного лихолетья, в 1945 году, как пишет Н. Лидеман, был секретарем комсомольской организации. "Я помнила отзыв о нем Ольги Тихоновны в письме и знала, что он многого достиг: стал ученым, профессором Киргизского государственного университета, - вспоминает она о своем приезде в 1989 году во Фрунзе и о встрече с Рудовым у него дома. - У меня сохранилась вырезка из "Литературной газеты" от 22 августа 1979 года, где опубликовано приветствие секретариата правления Союза писателей, совета по киргизской литературе и "Литературной газеты" в связи с 50-летием М.А. Рудова, который благодаря своим многочисленным литературно-критическим работам и научным трудам известен не только в республике, но и далеко за ее пределами".

    Что ж, я теперь знаю: при тогдашней советской невнимательности к судьбам тружеников-литераторов, не входивших ни в какие партноменклатурные обоймы, то порадовавшее Наталью Фридриховну приветствие в "ЛГ" припозднилось на два с лишним месяца, поскольку юбилей Рудов справлял 19 июня. Но тут важен сам факт сердечного внимания бывшей воспитательницы к жизненным свершениям детдомовца, о котором сообщила любимая народом "Литературка". Конечно, только глубоко родственная по духу душа могла сделать эту вырезку из "ЛГ" и бережно сберегать ее, как реликвию, гордясь при этом своим давним воспитанником.

    Итак, есть еще в столице старый раскидистый дуб на проспекте Чуй напротив здания АН КР, который своей зеленой кроной и украсил первую страницу обложки издания. А на четвертой странице обложки он сирый, голый, без листвы, потому что и по нему прошелся безжалостный вихрь времен и эпох. Здесь же, словно из забытья, пристально смотрит на нас Наталья Лидеман, которой теперь уже нет в живых, как давно нет в этих местах детдома имени Крупской. Но есть потрясающая книга о нем, и, значит, есть и долго еще будет он жить в сердцах благодарных читателей. Прошлый век возвел этот дом, он же его и разрушил. Но сама жизнь показала: память о нем неизгладима. Поклон вам, Наталья Фридриховна и Учитель-детдомовец!

    Александр НИКИТЕНКО.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/20059/