Что делает старый цербер на ярмарке генетики?

    С этим капитаном легко упасть за борт — не от того, что он неумеха (тут как раз все в порядке), а просто от смеха. Ибо мало людей умеют так знатно метель гнать, как он.
    Х–м, не с того я начала знакомить вас с неординарной личностью. Этот человек достоин уважения — всяческого. По себе (и не только) знаю: изрядное количество людей (даже едва вышедших из–под обозначения “генерация–некст”) предпочитает по малейшему поводу скорбно сделать лицом, опустить руки и с кислой фразой: “Это небо виновато” — плыть по течению. До какой–нибудь скалы, о которую благополучно расплющивается. Так вот, мой герой — полная мне (и не только) противоположность.
    Неунывающий, самостоятельный до безупречности, а точнее назвать — экстремальностью и авантюризмом, по–деловому хваткий. Бездвижье и сопутствующие “прелести” (чего стоило их победить — знает только он и его друг мануалист Владимир Беспалов, ныне покойный) — это тоже про него. И собственная чудо–яхта, парусами которой с легкостью управляет сам, — тоже про него.
    — Меня в этом мире знают как Рычкова Юрия, — охотно отозвался на просьбу об интервью. — Сегодня я Прядко. В тридцать шесть лет взял фамилию кровного отца.
    Юрий работал прорабом на стройке (“С первого колышка ковровый комбинат в Кара–Балте строил”, — поясняет), проектировщиком в “Промпроекте”, десять лет директорствовал в пекарне ТЭЦ.
    — Сам пек хлеб — как можно вести этот бизнес, не зная такого? Но десять лет пожарной жизни с подъемами в пять утра… Ушел — уже здоровье не то.
    “Здоровье не то” — это, как понимаете, не хронический недосып с простудами, а инвалидность второй группы. Операция на позвоночнике — результат падения с лошадью (Юрий — мастер спорта по современному пятиборью).
    — А не было такого: все, жизнь кончилась, незачем цепляться за нее? — осторожно спрашиваю.
    — То, о чем ты говоришь, психиатрического характера вещь. Депрессия. Человек должен уметь выходить из нее. В девяносто первом я учился заново ходить — за считанные месяцы встал на ноги. Любой подтвердит — я очень активный, несмотря на то, что едва переставляю ноги и хожу с тросточкой.
    Секретов Рычков не делает: победить ему помогла энергетика Иссык–Куля, общение с друзьями и… спорт, приучивший бороться.
    — Он много дал моральных и физических сил. Слава Богу, интеллектуальными никогда не был обделен, — смеется.
    Впрочем, расписывать свои достоинства он не желает, переключается на свою любимую — яхту. Аналогичной такой просто нет! Представьте себе конструкцию из “бананов” (с них любят переворачиваться купальщики), между которыми натянут брезент — само собой, с каркасом. И все это — под настоящими парусами: гротом, стакселем и спинакером. Забавный этот тримаран успел в народе получить прозвище “трибанана”. Сам же Юра считает свое детище едва ли не прародителем праздных водных игрушек для туристов. Да и забавность яхты — исключительно внешняя: вот уже одиннадцатый сезон, по словам Юры, ее “рвет и режет, трет о берег со страшной силой” — и хоть бы хны (тьфу–тьфу–тьфу). И вообще предназначена она не для того, чтобы выгуливать рафинированных барышень в пятнадцати метрах от берега.
    — На ней можно в любую погоду, к любой точке причалить без риска для яхты и пассажиров, — любовно отзывается Юрий. — Повидала она виды. И в ночных треках была, и в штормовых, ураганных. Она на девять баллов рассчитана.
    И объясняет, за счет чего она такая мобильная, не валкая и “гибкая”. Не думайте, что ее проект был подсмотрен — украден у кого–то! Это все — плод инженерной мысли Рычкова.
    — Десять лет строил этот объект, — говорит Юрий. — Я же инженер–строитель! И с восемьдесят первого построил двенадцать яхт.
    Страсть к парусам настигла Юрия в подростковом возрасте. Году этак в 73–м он впервые увидел (само собой — попробовал) парусную доску. Из пенопласта и эпоксидной смолы, с перкалевым парусом. Весила эта ужас какая красота килограммов 20–30, да еще при неосторожном с ней обращении хлебала воды — литров 150. Ну а как с ней обращаться, если на тот момент в Киргизии никто парусов не знал?
    Потом Рычков поступил в Политех, где Дима Летник (человек известный среди отечественных мореходов, погибший в море на яхте) открыл секцию парусного спорта. Сколько путешествий да экспедиций под его началом было! Балхаш, Каспий, Азов… Практиковали в Балыкчынском яхтклубе.
    — С Летником мы Иссык–Куль на олимпийском “Торнадо” пересекали, — вспоминает Рычков.
    Ходить под парусом было не единственной рычковской страстью. Занимался он и рафтингом. Сплавы по бурлящим потокам, как потом оказалось, сыграли на руку и яхтенному делу: тримарановская технология впитала в себя рафтинговую прочность и надежность.
    — На ней запросто можно возить пятнадцать человек! — утверждает Юрий.
    Катает туристов Юра от души, а деньги зарабатывает на том, что возвращает их на берег живыми и здоровыми, переполненными впечатлениями, во всяком случае, веришь в рычковские слова насчет того, что им самим (Рычкову и его матросику — работают–то в паре на случай разного рода неожиданностей) впору приплачивать отдыхающим. За несказанное удовольствие, которое дарит им каждый поход.
    — На самом деле эта стезя имеет душевный характер, — ничуть не отвлекаясь от руля и шкотов продолжает капитан. — Характер путешествий, драйва. Я и яхту поэтому назвал “Арго”. Потому что это тема путешествия.
    Но погоня за эмоционально–эстетическим наслаждением — ничто перед всепоглощающим аргументом “Безопасность”. Даже очень большие деньги, посуленные за неизведанное приключение каким–нибудь “денежным мешком”, могут быть проигнорированы, если на кону — чья–то жизнь.
    — Однажды заказали суперэкстремальный трек, — рассказывает Рычков. — Но когда я увидел гибнущий катамаран с четырьмя людьми под жутким ветром, километрах в десяти от берега, я отказался от трека, от денег. А на следующий день катал просто так. Самое главное — безопасность. И я — как старый Цербер: мое дело — ее обеспечивать (сомнения насчет того, может ли Рычков нырять и плавать — оставьте при себе).
    Вылавливание “перевертышей” вкупе с досками, полиэтиленом и бутылками — также прерогатива Юры с матросом. Они даже оставляют пляжных уборщиков почти без работы, поскольку утро начинается с обхода территории. Уж поверьте, одними арбузными корками дело тут не ограничивается. Ну что ж, турист — народ такой: деньги заплатил — и даешь отрываться на полную катушку, не заботясь об элементарном. А что будет с уникальным озером и сможет ли оно реабилитироваться после нашествия “варваров”— не волнует. Правда, здесь Юрий готов спорить и доказывать, что будущее Иссык–Куля — не помойка. Мол, откройте только дорогу на Алматы, чтоб богатые казахи за полчаса могли с пляжа на работу попасть — и все станет на зависть всем.
    Да, Юрий Рычков бесконечно может говорить об Иссык–Куле, перескакивая с потрясно красивых закатов и прогулок по лунной дорожке (а пару лет назад и по марсианской — такого же желтого цвета, только поменьше размером), со свечек и гитары (которые всегда на борту) на… утопленников и несостоявшихся самоубийц, нарочно заплывающих подальше от берега в надежде потерять силы (и таких вытаскивали).
    — Каждый день у нас неординарный, в этом и прелесть нашей работы, — уверен кэп. — Полная гармония между нагрузками и удовлетворением.
    Вся наша работа — из области психологии. Все подкрепляется к тому же глубоким знанием истории, философии, политики…
    Не поверите: после этого мой собеседник перескакивает на тему… секса. Плавно! Как будто так и задумывалось сценарием.
    — У нас цирк под парусами. Через пятнадцать минут общения с моими матросами девушки жаждут отдаться им! — лукаво поглядывая, иллюстрирует свое утверждение о резком взлете его юных подопечных в плане общения и кругозора. — Хочешь проверить? Не позволят? Это другой вопрос (вроде того, что сама виновата. — Авт.). Более трех недель матросы у меня не задерживаются. Какое там гоняю! Сходят на берег от истощения, сама понимаешь, какого. Я называю Иссык–Куль океаном любви. Тут вот ярмарка генетики и малевки (совсем уж неожиданный оборот принимает разговор. — Авт.). И на этой ярмарке товаром является мужчина, что бы он там себе ни думал. Женщины сбрасывают с себя главные роли: матери, жены, студентки. И превращаются в красавиц! Здесь происходят самые главные репродуктивные процессы. Это мой взгляд на эволюцию человечества. Ведь в этом волшебном месте рожают даже те, кто не может этого в принципе! Ну а я… Я — тот дядька, который выполнил свои репродуктивные функции. Я уже дедушка. У меня растет внучка! Кыргызка, кстати. У меня взрослые дееспособные дети, живущие счастливо.
    Он поправляет белый батистовый платок на шее.
    — Капитан — франт? — спрашиваю.
    — О! Это платок моей супруги. Он, понимаешь ли, меня несколько защищает. И потом — дамам дает понять, что я занят.
    …Нестандартный этот разговор проходил в море. Вопли взбалмошных отдыхающих стушевались, ныряющие плескались вдалеке. Кэп был готов везти нас с фотокором хоть на тот берег — в водной стихии он свой явно. Каждая волна, кажется, рождает новые воспоминания.
    — Недавно буквально катал пацанов на середину озера — середину проверял.
    Тиши да глади не получилось. Вместо того, чтобы штилевать в центре, ребята получили полный комплект. “Аппарат”, “роняем все фломастеры”, “переполоскать на шнурках”, “дать четыре весла под конец” и прочие мореходные штучки измученным штормом парням вспоминаться будут долго. Хотя, может, чью–то душу Иссык–Куль привязал к себе — как рычковскую.
    — Каждую весну я рвусь сюда, — улыбается Юрий. — А зимой — у меня друзья и прекрасные воспоминания. В принципе, можно привезти яхту сюда (что уже было). Загрузить — два часа, собрать сутки… У меня нормальная жизнь среднего бизнесмена (в Бишкеке он открыл кафе, которое собирается назвать так же, как яхту, — “Арго”) — самодостаточная, но не самодовольная. Многое хотелось бы поменять: отношение к собственному здоровью, к близким, к друзьям. Но мы не господь Бог — мы не всесильны. Но все равно: идешь вперед. Кажется: вот–вот — и дотянешься. Вот еще чуть–чуть, еще. Так и стремишься…
    Скажите, вы много знаете инвалидов второй группы, которые построили ресторан на деньги, заработанные собственным трудом?
    Татьяна Орлова.
    Фото Владимира Пирогова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11022/