Без добра и совести не ждите добросовестности

    Идея добросовестного управления не нова. Она зародилась в голове того самого гомосапиенса, который первым осознал роль и значение рода, семьи. Все последующие, в том числе и современные кыргызские «демократы» самого высокого ранга, лишь повторяли и повторяют эту идею. Ничего зазорного в этом нет, поскольку идея хорошая, нужная. Ведь один из самых драгоценных принципов и правил руководства обществом — добросовестность. Думаю, можно понять попытки руководства страны провозгласить управление на основе доброй совести как некую гениальную идею, ведущую к расцвету демократии и укреплению государства.
    ИсториЯ учит, что власть, неспособная придумать нечто новое, созвучное эпохе и времени, прибегает к плагиату, полагаясь на плохую память тех, кем управляет. Страшного в этом ничего нет. Страшное начинается тогда, когда провозглашаемые идеи остаются пустой болтовней, а на глазах народа воплощается в жизнь под воздействием тех же властей и государственных чиновников нечто противоположное. Кто из вас, уважаемые читатели, успел прочувствовать, как после соответствующего указа президента А. Акаева всю добросовестность стала пронизывать деятельность руководителей госструктур всех уровней? А вот я же успел. И хочу поделиться опытом общения с госструктурами на протяжении более четырех месяцев.
    Началось все с упомянутого указа, которому я был рад. Ну, думал, тяжко теперь придется хамам, бюрократам, взяточникам. Вот и взялся помочь иностранной неправительственной организации (ее руководители убедительно просили не называть их) обзавестись учредительно–разрешительной, проектной документацией на новый объект.
    Как гражданин, правозащитник и активный участник развития демократии и гражданского общества Кыргызстана искренне радовался появлению этой солидной независимой организации. Рад был, что президент и правительство оказали этому проекту поддержку. В состав Наблюдательного совета компании вошли весьма высокопоставленные и авторитетные лица.
    На пышной презентации, кроме членов Наблюдательного совета, присутствовали послы США, России, Германии и Турции, два помощника государственного секретаря США, многочисленные гости из НПО, СМИ ближнего и дальнего зарубежья.
    Хождения по мукам в мэрии и ГАСК
    Но отзвучали торжественные речи, смолкли марши духового оркестра. Начались во всей наготе и неприкрытости хамско–бюрократические будни. Прежде всего решивших помочь развитию подлинной демократии в Кыргызстане иностранцев заставили ждать несколько месяцев постановление мэрии г. Бишкека о выделении в аренду земельного участка на сорок девять лет и о разрешении на реконструкцию и перепрофилирование части купленного ими производственного помещения.
    Далее в Бишкекглавархитектуре (бывшее ГлавАПУ) следовало получить ИПЗ — инженерно–планировочное задание. Но там почему–то заставили заказать АПЗ — архитектурно–планировочное задание. Зачем, никто не объяснил. Хотя АПЗ исполняется, как правило, для нового объекта, который предстоит построить на свободной площади. К такому объекту надо подвести все необходимые коммуникации, определить точки подключения к электричеству, воде, канализации, очистным сооружениям, телефону, радио, ирригации и т. д. Но помещение, часть которого купили иностранцы, было построено десятки лет назад и обеспечено всеми необходимыми коммуникациями. Думаю, секрет нетрудно разгадать. Ведь АПЗ в сравнении с ИПЗ требует значительно больше денег и времени. И в этом случае, тем более, если ты спешишь, тебя вынуждают чаще “смазывать колеса”.
    Но если даже ты доставил в Главархитектуру решение мэрии, все техусловия, оплатил услуги и от тебя больше ничего не требуется, то АПЗ тебе отдадут в лучшем случае через несколько месяцев, ссылаясь на занятость, отсутствие начальства, командировки, болезни исполнителей, санитарные дни, совещания в правительстве, то есть на весь неисчисляемый арсенал бюрократов.
    Мои претензии по поводу наличия большого числа служащих, завов, замов, помов, которые обязаны оперативно принимать решение, ни к чему путному не привели. Мы потеряли около месяца только из–за пребывания “на бюллетене” нескольких специалистов. АПЗ получили лишь на третьем месяце ожиданий. При этом нас упрекнули: “Многие получают документы через полгода, а вам их выдали всего через два месяца”.
    Почти неделю потеряли из–за того, что постановление мэрии не было переведено на государственный язык. Иностранцам я не смог объяснить, на основании какого закона их заставили переводить текст документа на государственный язык, почему городская власть подмяла Конституцию Кыргызстана, определившую статус русского языка, почему, наконец, еще три месяца назад мэрия Бишкека не выдала текст своего постановления сразу на двух языках? Может быть, чиновники сами ответят на все эти почему?
    Получив после долгих мытарств АПЗ, я отправился в ГАСК, где вновь столкнулся с махровой бюрократией. Здесь работают так. При первой консультации требуют представить АПЗ и еще пять–шесть документов. Когда за несколько недель ты соберешь эти документы от заказчика, проектировщика, подрядчика, других организаций, у тебя их примут, но попросят еще шесть–семь новых документов. Так с тобой обойдутся несколько раз кряду. Им чихать на то, что срываются все сроки, обещанные иностранцам, на средства которых готовится подарок Кыргызстану, что сам ты уже находишься в предынфарктном состоянии.
    Я спрашивал руководителей ГАСКа всех уровней: “Почему вы не составите перечень требуемых по закону документов для соответствующих заказчиков–клиентов и не вывесите его на всеобщее обозрение? По какому праву издеваетесь, заставляете месяцами собирать документы и ездить к вам десятки раз?” Никто никак не ответил на эти вопросы. Остается только догадываться, что так легче поиметь “смазку”.
    Потратив около двух месяцев, мне удалось собрать требуемые ГАСКу бумаги. При их сдаче там хотели изъять и приобщить к делу АПЗ, которое нам выдали только в едином экземпялре. АПЗ делают в трех экземплярах. Один остается в архиве Бишкекглавархитектуры, другой — в архиве проектировщиков, третий — у заказчика. Неужели работники ГАСКа об этом не знают? Мне кое–как удалось объяснить, что эксплуатация объекта невозможна при отсутствии у заказчика АПЗ. ГАСК снизошел и удовлетворился ксерокопиями и выставил счет почти на 28 тысяч сомов. За свои услуги.
    Чтобы ускорить дело, я уговорил иностранцев заплатить эту сумму наличными. В подтверждение платежа получил ненадлежаще оформленный квиток без штампа. Попросил выдать требуемую накладную. Кассир стал ссылаться… на нездоровье и неполадки в компьютере. “Зачем же, спрашиваю, деньги взял, если не можешь документ выдать?” Да не беспокойтесь, отвечает, через три дня выдам. Потребовалось еще три ходки, и только через неделю получил накладную по форме. И это в государственном учреждении! Такова здесь цена заявлениям президента и премьер–министра о борьбе с коррупцией и о добросовестном управлении.
    У начальника отдела поинтересовался, за что они берут такую крупную сумму — более 650 долларов США? Он ответил: за регистрацию, за инспекцию объекта и организацию работы госкомиссии по приему объекта в эксплуатацию.
    Прошло время. Объект успешно эксплуатируется. Но что практически за 28 тысяч сомов сделал ГАСК? Почти ничего. Его работники приняли от меня более 70 документов, аккуратно их подшили в папку, выдали разрешение на проектирование, реконструкцию и перепрофилирование объекта. Один раз за счет нашей компании побывали на готовом объекте, составили акт на выявленные недостатки: обнаружили прочные красивые застекленные пластиковые двери вместо железных ворот по проекту; что потолок в офисе выполнен из гипсокартона вместо сайдинга по проекту; что в сплошной стене коридора отсутствует смотровое окно по проекту и еще несколько подобных отклонений и выдали нам после устранения отмеченных недостатков бланки акта сдачи объекта в эксплуатацию. Работу всех членов и в целом госкомиссии полностью за свой счет организовали и провели иностранцы со своими партнерами. Так за что же востребовано около 28 тысяч сомов? Кто–нибудь, может быть, объяснит?
    Я не исключаю, что здесь, прикрываясь какими–то официальными документами, ставки определяют “от фонаря”. Ведь, помнится, с частного застройщика Анвара Артыкова ГАСК сразу потребовал за услуги десять тысяч сомов. А после судебных разбирательств эта сумма снизилась… в десять раз! Разве это не еще один жирный плевок ГАСКа в указ президента о добросовестном управлении?
    Пять дней пришлось ждать заключительную подпись на акте госкомиссии вице–мэра Бишкека А. Ногоева. Бесконечные совещания, вызовы в правительство, внезапная командировка не позволили ему и двум его помощникам сделать это раньше.
    В канцелярии мэрии оформили только три экземпляра акта, хотя в дальнейшем их потребовалось четыре. Оказывается, ни работники мэрии, ни вице–мэр не знают, сколько экземпляров данного акта требует Госрегистр. Не без труда, после трех ходок, мне все же удалось уговорить поставить печать мэрии на четвертом экземпляре акта.
    Хождения по кругам ада в Госрегистре
    Слава Богу, я в конце концов добрался до Госрегистра. Но и здесь два месяца испытывал на себе махровый бюрократизм и даже открытое хамство. Чтобы получить удостоверение на право пользования земельным участком, штамп на акте госкомиссии и инвентаризационное дело, пришлось общаться примерно с 20 работниками пяти отделов.
    В первый день выстоял около получаса в очереди к начальнику справочного отдела О. Бочкаревой. Оттуда меня направили в отдел приемки документов к В. Гайдаевой. Здесь ждать пришлось дольше. Вера Петровна велела заполнить два заявления, оплатить в кассу 200 сомов за услуги и срочность и назвала требуемые документы, отметив в АПЗ страницы, с которых я снял ксерокопии. Поинтересовалась, готов ли платить за срочность.
    На следующий день, собрав все запрошенные бумаги, вновь отстояв длинную очередину, добрался–таки до Веры Петровны. Она сразу забраковала мою доверенность. В ней было указано, что я имею право вести переговоры, заключать договоры с любыми компаниями, в том числе государственными учреждениями, по вопросам производства АПЗ, проектирования и исполнения проекта. Потребовала, чтобы в доверенности были указаны мои полномочия по оформлению технической документации в Госрегистре. Попробовал возразить, мол, АПЗ, проект — тоже техдокументация, а Госрегистр — госучреждение. Но та, как скала, стояла на своем, даже не пояснив, на чем основаны ее замечания.
    Чтобы не терять времени, я согласился с нею и просил принять документы под залог, гарантировал срочно представить новую доверенность. Напрасно. День был пятничный. Три дня пропали. Дождавшись понедельника, выстоял очередь третий раз. Гайдаева, взяв документы, потребовала вновь заполнить заявление по форме, такое же, которое я уже ей сдавал, оплатить в кассу почему–то еще сто сомов и передала дело в отдел инвентаризации.
    Его поручили И. Фроловой, которую я стал уговаривать посетить объект, чтобы замерить площадь помещений. Кое–как уговорил, с условием отвезти и привезти на своем транспорте. Но тут обнаружилось, что в отделе регистрации не могут найти собственный экземпляр инвентаризационного дела нашего помещения. Искали четыре дня. Неделя опять пропала. Наконец, в очередной понедельник, прождав с восьми утра, в 11 часов дня я уговорил Фролову съездить на объект. По дороге по ее просьбе заехали на другой объект. Почти час еще потерян. Имея три высших образования, в том числе инженерное, я бы и без спеца из Госрегистра за 20 минут определил площади шести прямоугольных комнат, приняв ответственность за достоверную цифру. Но по инструкциям Госрегистра это недопустимо. И Фролова не без моей помощи за считанные минуты измерила полупустые комнаты, объявила, что крайне торопится на обед, и как бы между прочим спросила, есть ли у нас удостоверение на право пользования земельным участком, без которого она… не имеет права оформлять инвентаризационное дело. Я сразу догадался, в чем дело. Почувствовав себя человеком, которого вот так, походя, окунули в выгребную яму, вспомнил совет бывалых друзей: “Если хочешь в Госрегистре быстро получить необходимые корочки, надо в окошко приема документов отдать наличными пять–семь тысяч сомов. И все будет о’кей”. Оказывается, надо было в первую очередь привести на объект специалиста из отдела землеустройства, удовлетворить все его претензии, получить удостоверение на право пользования землей, которое иногда в мэрии ожидает подписи до двух недель (по замечанию самих работников отдела), а только потом приглашать Фролову.
    Конечно, и Гайдаева, и Фролова все это прекрасно знали. Но с Фроловой, как с гуся вода: “Я делаю только свою работу. За очередность направления специалистов на объекты не отвечаю. Это обязанность отдела приемки документов”.
    Решил разобраться по совести с Гайдаевой. Обратился за помощью к заместителю начальника управления Госрегистра Г. Джетишиковой: “Я заплатил вам более 1500 сомов за срочность. Но работники отделов мотают меня, как собака тряпку. Теряют документы, неправильно направляют спецов на объекты, совершенно не ценят мое время. Что еще от нас требуется, чтобы получить в срок необходимые документы?”. Трижды я обращался к этой даме, но безрезультатно: “Лично мне вы ничего не платили. Отдел землеустройства мне не подчиняется. Идите к другому заму, М.Тезекбаеву”. В конечном итоге закатывала истерику, в гневе приглашала подчиненных, кричала на них в моем присутствии. Грубо оборвала молодую девушку, которая пыталась подтвердить мою правоту: “Еще не хватало, чтобы ты меня здесь учила!”.
    Вызвала разгневанная начальница и Гайдаеву. Спросила, почему не направила на объект вначале спеца из отдела землеустройства? Та, не моргнув глазом, солгала: “Он не предоставил сразу постановление мэрии”. Хотя она своей рукой пометила документы АПЗ, в том числе постановление мэрии, с которых я сделал ксерокопопии и сдал ей из рук в руки. Гайдаева элементарно не имела права принять от меня документы без постановления мэрии, но она их приняла. Значит, там было это решение, где черным по белому указано, что иностранцы должны получить удостоверение на право пользования земельным участком в Госрегистре. Однако все это никак не защитило меня от гнева Джетишиковой, которой я пояснил, что пришел к ней не на день рождения, а с официальным обращением, как к руководителю госучреждения. Поэтому претензии по поводу того, что лично ей не платил, принять не могу. Но она меня не поняла. Убежден, что в былые времена таких горе–руководителей гнали бы поганой метлой с должности и близко не подпускали к госучреждениям. А сейчас они сплошь да рядом осуществляют “добросовестное управление”.
    Позвонил я М. Тезекбаеву. Он удивился, почему с меня взяли за оформление документов такую большую сумму. Тогда ни он, ни я еще не знали, что с меня еще триста сомов слупят. Но все–таки дали спеца–землеустроителя. Тот посмотрел генплан и предъявил претензии: линии границы на чертеже не обозначены, их надо уточнить в Бишкекглавархитектуре, в постановлении мэрии допущена ошибка, нет чертежа участка в масштабе 1:500.
    Пришлось вновь ехать в Бишкекглавархитектуру. Там были кратки: “Они вам голову морочат. Чертеж в масштабе 1:500 в проекте есть, границы четко обозначены”. Обвели цветными фломастерами черные линии участка, закрасили некоторые площади броскими цветами, потратив на все 20 минут.
    В отделе землеустройства Госрегистра все это безоговорочно приняли и дней через десять выдали мне удостоверение на право пользования землей. Посоветовали срочно сдать в отдел инвентаризации через отдел приемки документов. Сами передавать они “не имеют права”. Словом, в Госрегистре наглядно подтверждают закон Паркинсона: чиновники работают друг для друга.
    Кстати, в этом отделе на 14 человек установлен один телефон, дозвониться по которому очень трудно. Предполагаю, что это сделано сознательно, чтобы легче создавать клиентам трудности и вымогать взятки.
    Обращаться вновь к Гайдаевой смертельно не хотелось. Выстоял очередь к начальнику справочного бюро Бочкаревой. Она посоветовала занять очередь в окошко N 2 к Нуре Иманалиевой. Я спросил, можно ли параллельно занять очередь к другому сотруднику, и получил категорический запрет.
    Простоял в ожидании полтора часа, и тут наступило время обеда. Иманалиева закрыла окошко, заявив, что после обеда принимать не будет. Кинулся в справочное окно. Там тоже начался часовой перерыв. Делать нечего. Вновь занял очередь в окошко N 1. Стал всех предупреждать, чтобы в окно N 2 очередь не занимали. Вдруг через час, как ни в чем не бывало, явилась на свое рабочее место Иманалиева и стала принимать. Ругая ее за обман, я бросился к этому окошку, но молодежь оттеснила: “Здесь, батя, новая очередь”. И тут кто–то меня пожалел. Видели же, что я третий час бессменно стою “на посту”. Минут через двадцать я сдал злополучное удостоверение только лишь для того, чтобы его передали в отдел инвентаризации…
    Мыкаясь месяцами от одного окошка Госрегистра к другому, я убедился, что работу отдела приемки документов легко можно организовать так, что людям не надо будет тратить в очередях лишние часы и нервы. В отделе четыре приемных окошка, куда клиенты сдают документы четырем специалистам с одинаковыми функциями. В зависимости от сложности дел специалист–приемщик может потратить час и на десять клиентов, и на пять. Он и консультирует, и проверяет документы, и выдает бланки заявлений, и посылает в кассу, и проверяет правильность оплаты, и бегает по этажам и отделам, и отвечает на вопросы сотрудников, и обслуживает “блатных”, каким–то образом проникающих в отдел с черного хода (вход на этажи в отделы охраняет милиционер). В таком бедламе люди мечутся от одного окошка к другому, путают очереди, нервничают, ругаются и пребывают в безвыходном положении. Теряют часы, недели, месяцы.
    Не волнуются только “крутые” и богатые. Я специально наблюдал за их иномарками, припаркованными во дворе. Очередь эти люди не занимают. “Перегруженные” специалисты встречают их с улыбками в вестибюле и даже на автостоянке, принимают “документы” и прощаются. Иногда ждут, чтобы клиент официально оплатил в кассу за услуги и предоставил соответствующую квитанцию. В кассы очереди почти не бывает. На все про все “крутой” тратит не больше 15–20 минут и обслуживается на высшем уровне через одно “окошко”. Как в сказке.
    Но навести порядок можно. Так как функции приемщиков одинаковые, затраты времени на каждого клиента очень разные, время на обеденные и технические перерывы тоже разное, то следует из клиентов, сдающих документы, сформировать одну очередь, и к каждому окошку пприглашать не более двух первоочередных. В часы “пик” следует увеличить число приемщиков. Госрегистр должен работать на клиентов, а не наоборот.
    К сожалению, никого из спецов Госрегистра и его руководителей мое предложение не заинтересовало. Им на руку существующий беспорядок. Им на руку, что клиенты — молодые и пожилые, здоровые и больные, заслуженные и рядовые — находятся на положении скотины. Стоят в очередях часами, днями, неделями, месяцами и не знают, когда на них обратят внимание, когда и как будут “доить”.
    Кто положит конец беспределу?
    Более двух месяцев я ходил по этим кругам ада Госрегистра и, сделав шесть–семь платежей за срочность на общую сумму около двух тысяч сомов, наконец получил все необходимые документы.
    Пишу так подробно только лишь для того, чтобы читатель мог представить всю полноту абсурда “добросовестного управления” по–кыргызски (говорю не о национальности, а о государстве).
    Увидел, как грубо и открыто попираются права человека на оформление простых документов, нарушаются основы добропорядочности, выращиваются гнойные гнезда взяточников и коррупционеров. Лицо в лицо, глаза в глаза видел людей, лишенных чести, совести, человеческого достоинства. Они нечистоплотными руками вцепились в горло народа и государства. Им плевать на то, что их усилиями душится демократия, не развивается гражданское общество, сужено до предела правовое поле, попираются элементарные нормы добросовестного управления.
    В мэрию, Бишкекглавархитектуру, ГАСК, Госрегистр ежедневно обращаются тысячи людей. Работники этих органов пользуются большой властью, подчас устанавливают неведомые и незаконные тарифы. Они себя чувствуют как за каменной стеной по двум причинам. Во–первых, пополняют дырявый бюджет государства, взимая с граждан деньги, величина которых никак не соответствует ни материальным, ни интеллектуальным, ни физическим затратам за предоставляемые услуги. Например, все то, что я получил за четыре месяца с ГАСКа и Госрегистра в виде чертежей, удостоверений, актов, мог бы сам выполнить за два часа максимум. Во–вторых, под надежной крышей государства создана хорошая и безотказная кормушка. Не может быть никаких сомнений в том, что сознательно организованный бардак вынуждает людей давать взятки.
    Положение запущенное, но его можно поправить. Прежде всего Счетной палате необходимо разобраться в системе платежей и тарифов. Все тарифы должны быть строго увязаны со сроками предоставления услуг. Зарплата госчиновников должна зависеть от качества предоставляемых услуг. Надо срочно ввести упрощенную систему возврата незаконно взысканных средств. Деньги за срочность требуют сразу, а затем безнаказанно тянут резину неделями и месяцами.
    Я добился, чтобы в Госрегистре мне выписали квитанцию на возврат переплаченных за срочность денег. Но когда я попытался их получить, то выслушал такую “консультацию” по этому поводу, что понял: придется мне еще на год меньше прожить и истратить на хлопоты и поездки в десять раз больше возвратной суммы. Брать переплату не стал.
    Необходим принцип взаимозаменяемости. Недопустимо мурыжить клиентов неделями и месяцами в гос-учреждении с непомерно раздутыми штатами из–за того, что чиновник заболел, уехал в командировку, на похороны, ушел в отпуск. Это позор!
    Следует немедленно отменить неписаное правило, по которому все работники госучреждений бесплатно доставляются на объекты. Беря большие деньги с клиентов, они должны только назначать время встречи на объекте и пользоваться служебным транспортом или официально оплачивать поездки. Пора из наглых халявщиков переходить в добросовестные партнеры.
    Думаю, для прокуратуры здесь тоже непочатый край работы. Знакомясь с интеллектуальными богатствами Кыргызстана в научно–технической библиотеке Кыргызпатента, я наткнулся на комплекс предложений ученых по борьбе с коррупцией. Здесь все конкретно изложено и для президента, и для правительства, и для Жогорку Кенеша, и для госучреждений. Если наши власти и правоохранители не знают, как приблизить антикоррупционную ситуацию в стране к уровню Финляндии, пусть ознакомятся с рекомендациями ученых и действуют. Хватит впустую трещать со всех трибун о бороьбе с этим антигосударственным злом!
    Михаил Корсунский, зам. Председателя cовета директоров Коалиции «За демократию и гражданское общество».

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/7947/