Кредо Победы

    Согласно опросам, у каждого гражданина СНГ 9 Мая ассоциируется с чувством гордости за свою страну, с памятью о победе советского народа над фашистской Германией, а также с долгом каждого поблагодарить тех, кто защищал Отечество.

К сожалению, с каждым годом все меньше остается ветеранов, которые создавали эту великую страницу истории. Сегодня в Бишкеке проживают 648 ветеранов ВОВ, только за последние полгода умерли 58 фронтовиков. Многие из оставшихся героев едва справляются с болезнями. Тем важнее успеть оказать внимание и окружить заботой тех, кто еще с нами. Немного найдется семей, которых не коснулась война. У кого-то воевал дед, у кого-то отец. Мы попросили в канун праздника некоторых ветеранов поделиться воспоминаниями.

    17-летний танкист

    Студенты и коллеги известного педагога и ученого Леонида Васильевича Тузова гордятся им. Еще бы! Ведь профессор не только храбро сражался на Белорусском фронте, но и, вернувшись с войны, сделал блестящую научную карьеру.

    В 1941 году шестнадцатилетний Леонид поступил в Киргизский государственный педагогический институт на физико-математический факультет. В декабре 1942 года Леонид прервал учебу и со второго курса добровольно ушел на службу в Красную Армию, заявив в военкомате, что просто потерял повестку. Призывник был зачислен курсантом 2-го Харьковского танкового училища самоходной артиллерии в Самарканде. В июне 1944 года окончил училище с отличием, получил звание младшего лейтенанта и был оставлен там же командиром учебного взвода. Но молодой офицер рвался на передовую, где шли бои за Родину. Дважды он подавал рапорт начальнику училища с просьбой отправить его на фронт. В ноябре 1944 года его просьба была удовлетворена. В городе Горьком Леонид получил боевую машину СУ-76, укомплектовал экипаж и в составе 1811-го самоходного Красноармейского Нарвского артиллерийского полка прибыл на 1-й Белорусский фронт.

    Экипаж участвовал в боях по удержанию плацдарма на западном берегу реки Вислы, освобождал от фашистов территорию Польши и ее столицу Варшаву. В боях за взятие немецкого города Шнайдемюля Леонид был тяжело ранен. 9 мая 1945 года Тузов встретил в госпитале.

    Демобилизовавшись, он вернулся во Фрунзе и продолжил учебу в Педагогическом институте, и по окончании учебы в 1948 году Леонида Васильевича приняли в аспирантуру на кафедру теоретической физики, защитил в Ленинграде кандидатскую диссертацию в области рентгенометаллофизики. Приобретенный опыт позволил развернуть исследование металлов и на физическом факультете родного университета. Во многом благодаря стараниям Тузова здесь была открыта кафедра физики твердого тела, работой которой ученый руководил в течение 30 лет. Сегодня 87-летний профессор — пример для подражания для нового поколения студентов и почти ежедневно работает на кафедре.

    Василий в Берлине

    Фронтовик Василий Иванович Горьковый дошел до Берлина и одним из первых оставил свою подпись на стенах павшего Рейхстага. Василию было пятнадцать, когда началась война. Вместе с родителями он работал в колхозе им. Карла Маркса близ города Фрунзе — выращивал сахарную свеклу. На фронт призывали старших товарищей, а его черед пришел в 1942 году.

    Фронтовые будни начались для него в Третьей ударной армии 1-го Белорусского фронта под Москвой.

    — После обучения в Ташкентском высшем офицерском училище и окончании трехмесячных курсов офицеров разведки нас направили в 146 стрелковую дивизию, — рассказывает Василий Иванович. — Первую награду — орден “За заслуги перед Отечеством” 2-й степени я получил после захвата железнодорожной станции в 15 километрах от Берлина. В моем отряде было всего 32 человека вместо 60. Мы заняли насыпь с одной стороны, и видели, как немцы сгружают боеприпасы с оружейного завода. Сначала мы подорвали две груженные оборудованием и боеприпасами машины. Немцы стали нас забрасывать гранатами. Между нами было расстояние 15 метров, мы хватали их же гранаты и бросали им обратно. Какие-то взрывались в воздухе, другие косили ряды противника. Схватка длилась несколько часов, в живых остались лишь 17 из нас, но станцию мы все же взяли.

    — Девятое мая мы встретили в самом Берлине, — продолжает рассказывать ветеран. — Когда заходили в город, было тяжело, в каждом переулке рисковали наступить на мину, из-за каждого угла стреляли. Вот тогда меня и ранило, попал в госпиталь, который оборудовали на даче японского посла. В Германии прослужил до 1948 года, сначала на восстановлении моста на Эльбе, а потом на охране пороховых заводов в Виттенберге.

    После войны Горьковый вернулся в родной колхоз и долгие годы работал строителем — возводил плотины и мосты в нашей республике. В прошлом году ветерану выделили квартиру в новом доме в микрорайоне “Восток-5”. Иван Васильевич горько шутит: мол, в наше время страшнее, чем на фронте.

    — Не верьте, когда говорят, что на войне страшно, — говорит Василий Иванович. — Там человек привыкает к бою, боязно только в первых сражениях, а потом страх исчезает, просто понимаешь: либо ты убьешь, либо тебя.

    Дуэль с “Юнкерсом”

    Старейший преподаватель Кыргызского национального университета, доктор филологических наук, профессор, участник Великой Отечественной войны Иван Шерстюк — человек известный. Он воспитал целую армию филологов в стране.

    В 1939 году был призван в Красную Армию. Служил в Полтаве, в 31-м стрелковом полку 25-й Чапаевской дивизии. Иван Алексеевич прошел всю войну — сначала пехотинцем, потом артиллеристом. В июле 1941-го его направили на северо-западный фронт Четвертой ударной армии. В 1942 году участвовал в обороне Москвы. Сначала стал наводчиком противотанкового орудия, потом зенитной установки. Среди наград ветерана две награды — медаль “За отвагу” и орден Красной Звезды, а также знак “Отличный артиллерист” за два сбитых немецких самолета.

    — Первый самолет — двухмоторный “Юнкерс-88” — мы сбили в январе 1942 года на озере Волго в Тверской области, где на тот момент размещалась наша 334 стрелковая дивизия, — рассказывает Иван Алексеевич. — Немецкие машины на бреющем полете не давали нам голову поднять, наши бойцы лежали на льду в маскировочных халатах, был приказ по самолету не стрелять — дескать, демаскируешь позицию. Но немец нас прекрасно видел, и мы видели, как он, пролетая над нашими головами, грозил кулаком и смеялся. У нас в дивизионе заканчивались снаряды, осталось всего 11 штук. Все орудия, кроме моего, спрятали в сарае, а мне принесли оставшиеся боеприпасы. Я остался один на один с самолетом противника, началась дуэль. Немец в полете из пулемета дает очередь чуть выше моей головы: если бы опустился ниже — врезался бы в землю, а у меня не было времени для разворота орудия. Первые три раза я промазал, но потом понял хитрость летчика, который делал развороты за пятьсот метров от меня за поселковой баней. Пустил орудийную очередь по “Юнкерсу” как только тот стал подниматься из-за строения, один из снарядов угодил в левый мотор, самолет задымил. Бойцы повыскакивали с криками: “Ура!”. Машина противника рухнула далеко в лесу, мы видели пламя взрыва. Вечером того же дня мне предложили вступить в партию. Я признался, что мой отец — раскулаченный, мне ответили: теперь это не имеет значения.

    Радость со вкусом пива

    Говорят, у войны не женское лицо. Но в те лихие годы многим матерям и дочерям пришлось встать плечом к плечу вместе с мужчинами, смотреть опасности в лицо. Есть среди фронтовичек связистки, зенитчицы, снайперы, партизанки, медики.

    — Когда началась война, мне было 15 лет, — вспоминает Хатима Шариповна Сафина. — Родилась я и выросла в Туркмении. Как и все ребята, с трепетом слушала по радио сводки с фронта. Когда в 1943 году мне исполнилось 17, я попросилась на фронт. Меня определили в отряд связистов в 78-й стрелковый полк по охране железных дорог в Туркмении. Мы были в тылу, охраняли и сопровождали воинские составы, обеспечивали непрерывную связь между полками и армиями. В нашем отряде было девять девушек. Мы ловили шпионов, которые под видом нищих сидели на станциях и записывали передвижения составов по железной дороге. А в 1945 году нашу бригаду перебросили в Ташкент.

    Нелегко было женщинам в череде военных будней.

    — Условий не было никаких, хорошо, если баню раз в десять дней устроят, а так волосы спрячешь под пилоткой — и вперед, на пост, — говорит Хатима Шариповна. — Как-то не замечали бытовых неурядиц. Даже штанов нам не полагалось, все носили юбки, а на ноги надевали обмотки, чтобы не мерзнуть зимой. Но все равно в военное время было место для радости — мы пели известные песни: “Катюшу”, “Синенький платочек”. Все мы были разных национальностей, но этому значения не придавали, было сознание, что делаем общее дело. Девятого мая 1945 года я была в Узбекистане — о победе услышала по радио, нам в часть даже привезли бочку пива.

    А когда война закончилась, все лавры Победы женщины отдали мужчинам, скромно занялись семейными делами и работой. Сейчас у Хатимы Шариповны два взрослых сына и дочь, шесть внуков и шесть правнуков.

    Наталья ФИЛОНОВА.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/37579/