Виртуальная идиллия

    И до, и в самой «Стратегии развития», и после нее А.Акаев вновь и вновь повторял, что для Кыргызстана нет альтернативы курсу на строительство социально—рыночной экономики. Проблема только в том, как наименее болезненно перевести административно–командную экономику на рельсы свободной рыночной экономики. Здесь в первую очередь встает вопрос о темпах реформ. Замедление реформ, отмечалось в «Стратегии», это продление жизни, правления автократического по сути чиновничества.
    Вот здесь мы подходим к вопросу, от решения которого главным образом и зависит успех реформ, — к вопросу о кадрах управления.
    Личности и должности
    Наука наукой, но есть и приметы;
    Я твердо приметил сызмальства,
    Что в годы надежды плодятся поэты,
    А в годы гниенья — начальство.
    И.Губерман
    Рыночной экономике, говорил А.Акаев, нужны кадры, которые понимали бы, как действуют конкурентные цены, имели представление о способах повышения производительности труда и качества производимой продукции, а также маркетинге — системе управления, при которой во главу угла ставится отслеживание динамики потребительского спроса, изучение неудовлетворенных нужд потребителей, проектирование и внедрение в производство соответствующих товаров. Наша задача состоит в скорейшем создании разветвленной системы обучения, подготовки и повышения квалификации таких кадров.
    Как же на деле обстоит в республике положение с кадрами, удалось ли сформировать кадровый корпус, который бы отвечал требованиям времени и проводимым реформам? Обратимся опять–
    таки к фактам, лежащим, что называется, на поверхности.
    Размышляя о выборе стратегии экономического развития, А.Акаев говорил, что здесь мы должны исходить из того факта, что Кыргызстан может и должен войти в волну новых индустриальных стран, которые прошли последовательно три этапа:
    первый — развитие импортозаменяющих отраслей;
    второй — создание экспортного потенциала и базовых отраслей промышленности;
    третий — развитие наукоемких отраслей.
    В Кыргызстане, утверждал автор “Стратегии”, есть все необходимые условия, чтобы одновременно и параллельно развивать все эти три направления.
    Почему же за последующие десять лет эти условия так и не были использованы? Скажем, согласно разработанной позже в недрах Минвнешторга и промышленности и правительственных кабинетах программе развития экспорта республики на 1997 — 1998 годы, намечалось увеличить в 1997 году объем экспорта до 531,7 млн. долларов США и в 1998 — до 578,2 млн.
    Фактически в 1997 г. экспорт составил 603,8 млн. долларов и в 1998 — 513,6 млн. Невольно возникает вопрос, что это за программа такая и насколько научно обоснованно и реально она была составлена, если жизнь так грубо опрокинула все эти расчеты?
    В стране ставилась задача последовательно наращивать экспорт, однако в 1999 г. он упал уже до 453,8 млн. долларов, в следующем — вырос до 504,5 млн., затем последовало вновь снижение до 476,1 млн.
    Практически на уровне благих намерений оказалось и развитие импортозаменяющих отраслей. Что же касается возрождения и становления наукоемких отраслей, то тут и вовсе помолчим.
    Другой пример. В феврале 1999 года правительственные газеты опубликовали достаточно обширную, многословную и очень расплывчатую программу по стабилизации социально–экономического положения в стране на 1999—2001 годы. Из весьма ограниченной конкретики следовало, что перед правительством стоит задача сократить дефицит госбюджета до 2,1 процента от ВВП в 1999 году и до 1,8 процента в 2000–м. В действительности, по данным Минфина, дефицит госбюджета в 1999 году составил 11,9 процента от ВВП и в 2000 — 9,2 процента.
    К сожалению, примеров подобного рода, когда перед штабами отраслей и правительством ставились явно завышенные цели и заведомо невыполнимые задачи, не имеющие под собой ни должного фундамента, ни строго выверенной и научно обоснованной базы, ни сколь–нибудь серьезного и ответственного подхода верхов, в короткой истории независимого Кыргызстана больше чем достаточно.
    Отчетливо сознавая, что в управлении лишние структуры объективно вредны, А.Акаев в “Стратегии развития” выдвигает требование ликвидировать все излишние малоэффективные управленческие структуры, сократить управленческий аппарат на всех уровнях. По нашим оценкам, писал он, без ущерба для дела можно провести сокращение госаппарата на 15 процентов, или на 2,5 тысячи человек. Большой штат низкооплачиваемых госслужащих, наделенных административными полномочиями, неизбежно коррумпируется, находя в этом средство для выживания. Коррупция в среде государственной власти наносит непоправимый ущерб стране и обществу.
    Выступая в ноябре 1996 года с докладом на совместном заседании палат Жогорку Кенеша, глава государства вновь возвращается к этой теме. Я принял решение, сообщил он, о сокращении своего аппарата на 30 процентов и уменьшении численности сотрудников со 127 до 89 человек. Президент призвал парламентариев поддержать его и также сократить аппараты палат с целью оптимизации их работы.
     Четыре года спустя, в декабре 2000 года, на сессии СНП Жогорку Кенеша А.Акаев в очередной раз выступил с инициативой кардинальной реформы центральных органов исполнительной власти, предложив сократить их на 31 процент. В частности, было принято решение сохранить в новом составе правительства лишь одну должность вице–премьер–министра.
    Но вот из публикации “По карману ли нам двуглавый парламент?” (“Слово Кыргызстана”, 16 января 2003 года) мы с удивлением узнаем, что уменьшение расходов на содержание администрации главы государства связано в первую очередь с сокращением числа госслужащих до 95 в 2002 году против 104 в 2001–м. Напрашивается вопрос. Если еще в 1996 году А.Акаев сообщил о решимости сократить свой аппарат со 127 до 89 человек, а затем произошло 30–процентное сокращение в 2000 году, то откуда появились в его администрации 104 человека в 2001–м? Не иначе как от сырости. Также незаметно число вице-премьеров увеличилось с одного до четырех.
    Труден путь к изобилию
    Конь несет меня лихой,
    А куда — не знаю.
    А.К.Толстой
    Вполне закономерно, что в числе наиболее проработанных разделов “Стратегии” оказался тот, где речь идет о развитии аграрной реформы. Сельское хозяйство всегда занимало значительное место в экономике Кыргызстана.
    Однако и тут не обошлось без серьезных просчетов и откровенных утопий. Так, в документе говорится, что общая потребность республики в сахаре составляет 175 тыс. тонн, в т.ч. 105 тыс. т пищевого и порядка 70 тыс. т для пищевой и кондитерской промышленности.
    В 1993 году в республике было засеяно сахарной свеклы 11,2 тыс. га. Ожидался урожай корнеплодов в 300 тыс. т, что сулило порядка 30—35 тыс. т сахара. Специалисты полагают, отмечалось в “Стратегии”, что разумно было бы поставить цель довести посевы сахарной свеклы в 1994—1995 гг. до 25 тыс. га, а затем работать над повышением урожайности и сахаристости. Это позволит в основном решить проблему пищевого сахара. Что же касается потребностей промышленности, то их вполне может удовлетворить продукция Ак-Суйского кукурузоперерабатывающего завода, который войдет в строй в конце 1993 г. и начнет вырабатывать высококачественную фруктозу, глюкозу, кукурузное масло и другие ценные продукты.
    Но вот беда: не вошел в строй не только в конце 1993 года, но едва ли будет сдан и в конце 2003 года. Ну а о посевах и урожаях фабричной сахарной свеклы говорят цифры. По данным Нацстаткома, в 1994 г. ее было собрано 114,2 тыс. т, в 1995–м — 107,4 тыс. Проблема же пищевого сахара до сих пор решается в республике за счет китайского импорта.
    Пойдем дальше по страницам “Стратегии”. Табак, говорилось в ней, является одной из наиболее выгодных по прибыльности сельскохозяйственных культур для Кыргызстана, одной из основных статей нашего экспорта. Поэтому нельзя допустить снижения внимания к развитию табаководства, к улучшению качества кыргызского табака. Правительству совместно с местными государственными администрациями следует лишь ускорить реализацию проектов строительства сигаретных фабрик первой очереди в Ошской, Джалал-Абадской и Таласской областях, на которые уже имеются проекты соглашений с инофирмами (турецкими, американскими и др.). Здесь мы должны ставить задачу довести выпуск сигарет в ближайшие годы до 30–40 млрд. штук в год, что резко повысит доходы республики от производства табака.
    Общеизвестно, что за эти годы качество кыргызского табака упало до такой степени, что от него отворачиваются давние и многолетние покупатели. В такой же мере упало и производство табачного листа. Если в 1994 г. его было собрано 36,4 тыс. т, то через год — всего 17,6 тыс. И сегодня отрасль переживает далеко не лучшие времена.
    Теперь о производстве сигарет. В 1994 году их было выпущено 1943 млн. штук. Постоянно снижаясь, в 1997 г. оно достигло рекордно низкой отметки 716 млн. Отрасли грозила гибель, не приди ей на помощь германская компания “Реемтсма”, благодаря ей уже в 1999 г. выпуск сигарет в Кыргызстане достиг 2103 млн. штук. Увы, но за истекшее десятилетие ни турецкие, ни американские производители сигарет в республике так и не объявились, проекты соглашения так и остались проектами. И рубеж в 30—40 млрд. штук обернулся очередным блефом и утопией.
    Не менее грандиозные задачи ставились в животноводстве, которое, как отмечалось в “Стратегии”, издревле считается почетным делом кыргызов, в особенности коневодство и овцеводство. В этом деле кыргызы являются признанными мастерами во всей Центральной Азии. За последние годы поголовье скота в республике значительно снизилось. Так, если в 1988—1990 гг. мы имели крупного рогатого скота — 1,2 млн. голов, овец и коз — 10,2 млн., лошадей — 311 тыс., свиней — 418 тыс., то в 1993 году мы имеем: крупного рогатого скота — 1,1 млн. голов, овец и коз — 8,8 млн., лошадей — 320 тыс., свиней — 173 тыс. голов. Наша главная задача — сохранить поголовье скота на этом уровне и не допустить дальнейшего необоснованного его снижения.
    Как же была реализована эта главная задача? По данным того же Нацстаткома, поголовье крупного рогатого скота неуклонно снижалось вплоть до 1997 года, достигнув 847 тыс. голов. Затем начался медленный подъем, который, однако, к 2001 году не достиг уровня 1993. Еще стремительнее таяли кыргызстанские отары овец и стада коз. К 1997 году численность их поголовья сократилась до 3,7 млн., увеличившись в 1999 до 3,8 млн. Вдвое за последующие четыре года стало меньше в республике свиней, втрое — птицы. Более или менее стабильным оставался лишь табун кыргызстанских скакунов.
    Подлинным гимном звучат в “Стратегии” строки, посвященные овцеводству. Ему, требовал автор, необходимо уделить первостепенное внимание с целью повышения продуктивности и рентабельности этой отрасли как одной из самых важных отраслей сельского хозяйства, с которой связаны судьбы сотен тысяч сельских жителей, особенно живущих в горных районах. Это не только экономическая, но и крупнейшая социальная и политическая проблема. Поэтому правительству надо разработать национальную программу по развитию овцеводства. Необходимо активно продолжать политику оказания социальной помощи чабанам — хранителям нашей многовековой культуры животноводства.
    О том, до какой грани дошло овцеводство, сказано выше. Но у отрасли есть еще одна весьма важная для республики грань — производство шерсти.
    Рисуя перспективы отрасли, А.Акаев итожит: таким образом мы сможем сохранить производство шерсти на уровне 30—40 тыс. тонн, что составляет 10 процентов ее производства в странах СНГ. Мы не можем допустить снижения производства этого ценнейшего экспортного сырья.
    Очередные “зияющие высоты”. В 1990 году Кыргызстан произвел более 39 тыс. т шерсти, в 1994— 21,2 тыс., затем шло постоянное снижение, достигшее в 1998 г. 11,4 тыс. т. Лишь в последующие три года наметился небольшой подъем — до 11,7 тыс. т.
    Неловко повторяться о вопиющем расхождении между словами и делами. Но куда прикажете деваться? Ведь факты — упрямая вещь.
    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/3599/