Суд устроил шоковую терапию для семьи Лихолетовых

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

23 марта 2007

ШЕРШЕ ЛЯ ФЕМИДА

    Похоже, скоро слово “беспрецедентный” исчезнет из нашего обихода: все то редкое и чрезвычайное, пугающее и удивляющее нас, довольно быстро становится обычным. Раньше объявление голодовки было шоком для общества, сегодня этим никого не удивишь, как пикетами и митингами. Самосожжение Сабыржана Сабирова — крайняя мера протеста против произвола правоохранительных органов — потрясло общество, но сенсация жила два–три дня и умерла вместе с несчастным Сабировым. Она перестала быть беспрецедентной, потому что появились десятки людей, готовых последовать его примеру. Вот и дело Александра Лихолетова, которого Верховный суд после вынесения вердикта, заканчивавшегося привычными для стен Фемиды словами: “Приговор окончательный и обжалованию не подлежит”, осудив во второй раз, может стать прецедентом для всех последующих отступлений от норм закона. Самими судьями.
    Это наделавшее много шума дело о краже природного газа сильно напоминает показательный процесс против несунов, неплательщиков, любителей поживиться государственным добром, какие время от времени устраивали в Советском Союзе. Бишкекгаз, прокуратура, судебная система, покарав Лихолетова по всей строгости закона, хотели показать, что так будет со всеми, кто покусится на дармовой газ, свет, воду? Если это так, то они явно ошиблись с объектом: выбрали не толстосумов, имеющих в собственности несколько саун, кафе, подпольных швейных цехов, а многодетную семью из восьми человек, ютившуюся на момент конфликта в трех крошечных комнатах половины дома.
    Итак, напомним события минувших месяцев. Работник Бишкекгаза обнаружила разбитое стекло на газовом счетчике, не приняла объяснений хозяев, что дети, играя в футбол, случайно попали мячом по нему, начислила большой штраф, обвинив Лихолетовых в перемотке прибора. Счетчик сняла для экспертизы и перекрыла газовую трубу, хотя в таких случаях ее нужно было заварить и поставить пломбу. Через год тот же контролер, не обнаружив на месте снятого ею же счетчика, вызвала комиссию из нескольких человек, включая оперативных работников, которая пришла к выводу, что семья не смогла бы пережить холода, если бы не воровала газ из трубы. Доводы Лихолетовых, что они покупали баллоны с сжиженным газом, топили печь дровами, никто слушать не стал. Быстро оформили акты и передали дело в финансовую полицию.
    Почему именно туда, непонятно? Этот орган вообще–то призван заниматься налоговыми нарушениями, коих масса, а не искать воришек среди неплательщиков коммунальных услуг в гражданском секторе. Но у нас сегодня мало, в особенности в судах, обращают внимание на такие мелочи.
    — Финполиция не имела права заниматься расследованием. И даже разрешения прокурора на расследование 24, 25 статьей УК не было, — комментирует адвокат подсудимого Вера Шоколова. — Неуполномоченное лицо собирало доказательства. Юристы знают, что если дело должно рассматриваться в Октябрьском суде, а его передали в Ленинский, то приговор считается неправомерным и должен быть аннулирован. Однако ни городской, ни Верховный суды на это не обратили внимания. Сколько бы я ни указывала на эти нарушения, меня никто не слушал. Судьи считают это формальностью. А ведь в судебных делах все четко расписано, там не должно быть места ни формальности, ни мелочам.
    С самого начала, как адвокат взялась защищать Александра Лихолетова, ее, специалиста с большим опытом, удивила позиция обвинения — очень жесткая, настаивавшая на уголовном преследовании. Как правило, в подобных случаях расхитители и неплательщики проходят по гражданскому делу, к ним применяют меры административного наказания. Но чтоб человека, вина которого, кстати, так и не доказана в процессе судебных разбирательств, требовать посадить в тюрьму на несколько лет, такое случается крайне редко, если только это не показательный процесс.
    А с Александром случилось именно так. Если вначале Первомайский суд полностью оправдал его за недоказанностью преступления, то городской суд обвинение по ст.164 ч.3 п.2. Уголовного кодекса КР в отношении Лихолетова принял и присудил 5 лет тюрьмы в колонии строго режима с конфискацией имущества и возмещением ущерба Бишкекгазу в размере 45 тысяч сомов.
    Этот строгий приговор шокировал даже представителей газового хозяйства, которые уже и сами были не рады, что ввязались в судебный процесс, и являлись на заседания лишь после угроз принудительного привода. Молодому человеку, отцу большого семейства, прежде не замеченному ни в мелких, ни в крупных правонарушениях, спортсмену, работавшему в Жогорку Кенеше, в зале суда надели наручники и, как он был одет — в костюме, наглаженной сорочке, галстуке, как опасного рецидивиста, под конвоем повезли в СИЗО. Пример Лихолетова — это именно тот случай, когда укравшие миллионы долларов у государства ходят на свободе, а похитивший у соседа курицу получает максимальный срок!
    Елена Валеева, жена Александра, считает, что с ее мужем таким вот образом свела счеты система. Волей–неволей она стала причиной столь сурового наказания мужа, когда решилась сотрудничать с сотрудниками СНБ. Они задержали с поличным судью городского суда с взяткой, вымогавшую у Елены 800 долларов за оправдательный приговор. Об этом газета “МСН” писала. Этот случай коррупции вызвал резонанс в судебных кругах: семья Валеевых оказалась под сильнейшим прессом угроз и шантажа. В результате сегодня взяткополучательница ходит на свободе: ее судьбу может решить только парламент, зато Александр — за решеткой, семья голодает без кормильца.
    После оглашения вердикта городского суда все взоры были направлены на Верховный суд. У Лихолетовых, их адвоката теплилась надежда, что в высшей инстанции разберутся, что нельзя предположения следователя о возможной краже трактовать как воровство. В нашей демократической стране никто еще презумпцию невиновности не отменял. Это главная защита подсудимого, когда нет других доказательств и аргументов.
    Но 27 февраля все иллюзии на этот счет пропали. Верховный суд признал Александра виновным, но решил смягчить наказание, переквалифицировав 164 статью в 173 УК, с кражи — на причинение ущерба путем злоупотребления доверием, ему была определена мера наказания 2 года лишения свободы в колонии–поселении со штрафом 5 тысяч сомов в доход государства, с применением акта амнистии от 13 августа 2005 года. Подсудимого, если бы он находился в зале вместе с адвокатом и родными и слушал постановление Верховного суда, освободили бы сразу же, как только председательствующий произнес последнюю фразу: “Решение окончательное и обжалованию не подлежит”.
    Но Лихолетову не повезло. Его не привезли на процесс. Он в тот день не находил себе места в камере СИЗО. И до сих пор парится на нарах. А все потому, что машина правосудия дает сбои. Не прошло и часа после оглашения приговора, как судьи поняли, что дали промашку. Под амнистию подпадают люди, совершившие преступления, лишь в том случае, если они возместят ущерб. В приговоре же о 45 тысяч сомах Бишкекгазу ни слова. Что делать? Клерки Верховного суда уже задним числом решают исправить ошибку и начинают звонить Елене, которая уже знала о приговоре и радовалась, что Александр наконец–то будет дома и обнимет детей, чтоб та срочно заплатила деньги.
    Валеева возмещать ущерб отказалась. Во–первых, потому что, заплатив, она косвенно признавалась в воровстве газа, во–вторых, у нее таких денег и не было. По мнению адвоката Шоколовой, произошел казус, амнистию Верховный суд не мог применить, так как это становится возможным, только если ущерб возмещен. Других оснований нет. С другой стороны, решение суда является окончательным и обжалованию не подлежит, поэтому правосудно оно или нет, оно должно исполняться, более того, в этом постановлении было сказано, что “Лихолетов подлежит немедленному освобождению из–под стражи”.
    Исправить ситуацию после отказа семьи возмещать 45 тысяч сомов газовикам берется сторона обвинения. Первый заместитель генерального прокурора К. Абдиев вскоре принес в Верховный суд заключение, в котором просит возобновить судебное разбирательство по вновь открывшимся обстоятельствам. И этим “вновь открывшимся обстоятельством” господин Абдиев называет пресловутые 45 тысяч сомов, с которых, в сущности, вся судебная карусель и завертелась.
    — Но этот всем давно известный факт не может быть вновь открывшимся обстоятельством, — считает не только Шоколова, но и ее коллеги–юристы.
    Такой прецедент встречается впервые в практике, призналась защитник, если постановление уже озвучено, то оно должно исполняться независимо от того, что судьи что–то упустили. Теперь повернуть назад нельзя, так как приговор обжалованию не подлежит. И в то же время все прекрасно понимают, что первое решение было незаконно. Но в этом нет вины Лихолетова. Возник правовой казус. Как выйти из него? Ни первый приговор, ни второй, получается, неправомерны. Шоколова больше склоняется к тому, что действовать все–таки должно первоначальное решение Верховного суда.
    Адвокат намеревалась обжаловать приговор в Конституционном суде. Она считала, что при судебных рассмотрениях было допущено множество нарушений: судьи так и не добились ответа у Бишкекгаза, откуда взялась такая сумма ущерба — 45 тысяч сомов за год, не исследовали доказательства вины, не задались вопросом, почему следователи финансовой полиции занимаются несвойственным им делом, а не милиция. Однако вряд ли у нее что получится. По новой Конституции Конституционный суд не рассматривает жалобы по уголовным делам. Остается Страсбург? Однако кыргызстанцы и туда не могут обратиться.
    Сейчас в стране правовой хаос, Конституция принята, а санкцию по–прежнему дает прокурор, если даже преступление не доказано, человек может стать без вины виноватым. А доказать свою правоту Конституция не позволяет. Ощущение беспомощности перед системой, защищающей в первую очередь людей имущих, и порождает новых Сабировых. Вспомните предсмертные слова Сабыржана: нет денег, нет правды. Под ними подпишутся сотни несправедливо осужденных или без суда и следствия годами обживавших нары СИЗО.
    Страшно, но человеческая судьба становится разменной монетой в стране, где правила и законы исполняются выборочно, а защита попранных прав носит неприкрытый конъюнктурный характер. Чтобы Кыргызстан не вступил в программу ХИПИК, не щадя глоток месяцами у дома правительства и офиса Всемирного банка скандировали речовки правозащитники, молодежные движения, “зеленые” и т.д., демонстрируя всему миру сплоченность рядов и твердость убеждений. А смерть маленького человека, которого сильнее, чем пламя от бензина, жгла боль, обида, страх за сына, упрятанного за решетку, так и осталась эпизодом. По признанию Азизы Абдрасуловой, случись такое в Европе, миллионы вышли бы на улицу. А у нас…
    Семья Лихолетовых, оставшись без кормильца, распродала все, что было ценного в доме. Вчера они ждали покупателей, клюнувших на две старенькие кроватки, где спали дети. Из мебели остались еще две кровати и два шатких стула. Между тем главе семейства предстоит 2 года колонии–поселения и возместить 45 тысяч сомов ущерба.
    Лариса ЛИ.
    Фото Владимира ВОРОНИНА.