Судьи, убаюканные сказками

    История эта началась в далеком 1995–м. Гражданин Орлов занял супругам Чокиеву и Касымалиевой энную сумму, равную стоимости квартиры. Занял, потому что имел с ними деловые отношения, до того момента ничем не омраченные. Сумма супругам показалась достойной того, чтобы перечеркнуть добрую репутацию и забыть об обязательствах. В положенный срок — через два месяца — долг возвращен не был. Обычные в этих случаях “завтраки” и вера в порядочность кончились. Не возвращен долг и поныне.
    Временной этот промежуток — 11 лет — был заполнен весьма интенсивно. Суды шли за судами. Даже там, где не должны были идти, — в Военном суде Бишкекского гарнизона, хотя ни должники, ни кредитодатель к военным не имели ни малейшего отношения.
    За эти годы Алексей Орлов проштудировал Гражданский и Уголовно–процессуальный кодексы так, что впору открывать собственную адвокатскую контору. Свои интересы он защищал сам, так что все прелести судебной системы познал сполна.
    Итак, еще в 1999 году (спустя четыре года) гражданский суд утвердил мировое соглашение. Дамира Касымалиева и Турдубек Чокиев клятвенно обещали в четырехмесячный срок погасить все долги. Семья кредитора готова была принимать деньги даже мелкими частями. Но ни сома не было возвращено. И судисполнитель Медер Айдаров вынужден был обратиться в прокуратуру Первомайского района с представлением о возбуждении уголовного дела о злостном неисполнении судебного решения. Еще бы: Чокиев скрывался от следствия (позже он был арестован и просидел 4 месяца). Следственный отдел РОВД расследовал это дело и, естественно, отправил в Первомайский суд по подсудности: все участники дела проживали на территории этого района, здесь же было совершено правонарушение и велось следствие. Были разосланы повестки на первое заседание, и Орлов туда явился. Однако чудным образом, а точнее, волевым решением председателя Первомайского суда Султанова уголовное дело оказалось в Военном суде Бишкекского гарнизона, по его запросу, как указано в сопроводительном письме. Дело разбирал судья Эмиль Мамытов, знакомый Касымалиевой. И оно намеренно волокитилось: Мамытов то приостанавливал его, то снова запускал. Это длилось более года, в то время как срок рассмотрения дела — один месяц. Конечно, муж Касымалиевой был освобожден из–под стражи. Но до того момента произошел весьма любопытный случай: пока Чокиев сидел, его квартира была благополучно продана Касымалиевой по его доверенности. Причем документы на эту сделку оформлялись в… служебном кабинете Мамытова. Судья был великодушен к семье подследственного и всячески способствовал “торжеству” закона. Думаете, деньги от продажи квартиры пошли на покрытие долга? Как бы не так! После этого в течение шести месяцев Мамытов не провел ни одного судебного заседания и в январе 2001 года направил дело на доследование. А затем обратился в Генпрокуратуру: ускорьте доследование, чтобы дело вновь попало в мамытовские руки. Откуда столь живой интерес к судьбе подследственных? Что за ретивость и желание поставить точки над “i”, если уже в июле того же года Мамытов возвращает дело в Первомайский суд, откуда он его истребовал в 2000 году? Причем через адвоката Касымалиевой — Чолпон Темирбаеву.
    Многочисленные жалобы Орлова в Военный суд республики остались безответными, а Верховный суд, хотя и ответил, но мер наказания к судье Мамытову никаких не применил. Пожурил разве что за волокиту. И вскоре судья Мамытов всплыл наверх, получив дополнительную звездочку на погоны (подполковника) и должность зампредседателя Военного суда Бишкекского гарнизона.
    Потом уголовное дело кочевало из Первомайского суда в Генпрокуратуру и обратно. И вот в 2002 году судья Абылкасымов вынес хоть и мягкий, но обвинительный приговор: Чокиев и Касымалиева виновны в злостном неисполнении решения суда (хотя им было предъявлено обвинение в мошенничестве). Причем в приговоре не отразили факт продажи квартиры в то время, когда на имущество подсудимых еще судья Мамытов должен был наложить арест во исполнение предъявленного гражданского иска.
    Были выписаны исполнительные листы. Судисполнитель Рустам Шакиров описал дом, который Чокиев с Касымалиевой купили у некой Розы Беделбаевой в 1993 году. Кстати, на расширение этого дома Чокиев использовал деньги Орлова, о чем и говорил неоднократно ранее.
    Дом этот куплен был в центре города. Не хоромы — всего 44 квадратных метра и из самана. Но покупатели тут же стали возводить двухэтажную пристройку из кирпича. В итоге дом разросся до 163 квадратов. Но переоформлен на новых владельцев так и не был: те хоть и жили там и вовсю хозяйствовали (о чем свидетельствовали соседи), но пристройку не узаконили. То ли потому, что на тот момент вышло распоряжение мэрии о недопустимости всякого рода пристроек в центре города, то ли Чокиев и Касымалиева халатно отнеслись к новому статусу. Словом, в бумагах Госрегистра по–прежнему хозяйкой числилась Беделбаева. Та, однако, никогда не отрицала факта продажи дома за 24 тысячи сомов (стоимость жилья на тот момент) этой паре. Как бы то ни было, Беделбаева направо и налево раздавала доверенности, причем с правом продажи дома. Зачем? Затем, что Касымалива ее просила. Странные выкрутасы новой владелицы дома имели единственную причину: Касымалиева была должна не только Орлову, но и сельхозкооперативу “Заветы Ильича”, чью продукцию поставляла госучреждениям. На этих товарных операциях “Заветы” недосчитались 600 тысяч сомов (деньги для тех лет слишком серьезные). Сельхозкооператив за все эти годы тоже не удосужился переоформить недвижимость на себя. И в конце концов отдал документы на дом некоему Бегалиеву — в качестве залога. Бегалиев хранил в колхозе зерно, которое колхоз мог использовать на свои нужды, впоследствии восполняя тот объем, который взял у Бегалиева. Через какое–то время Бегалиев забрал половину пшеницы, а вот документы на дом зажилил (юрист “Заветов Ильича” Диканский по–простецки развел руками на суде). Словом, ситуацией стал рулить человек, никаким боком не относящийся ни к дому, ни к судебным разбирательствам. Однако замеченный в компании все того же судисполнителя Шакирова, который должен был выполнить решение суда в пользу Орлова. Однако Шакиров стал просить Чокиева посодействовать, чтобы Беделбаева по доброте душевной выписала еще одну доверенность — уже на Бегалиева. Чокиев отказался. Причем Шакиров приводил Бегалиева в больницу к Чокиеву.
    Дом меж тем оспаривался–оспаривался, но в ходе судебного разбирательства был признан купленным Чокиевым — Касымалиевой. Беделбаева неоднократно это подтверждала. Даже в протоколе под подпиской об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Судья Абылкасымов вынес постановление об аресте дома. И справедливость должна была наконец восторжествовать, а к Орлову должен был вернуться давний долг.
    Но в прошлом году неожиданно началась беспрецедентная кампания по снятию ареста и передаче дома чужим людям. Бывшая хозяйка обращается в суд: снимите с дома арест, мол, Чокиев и Касымалиева не имеют к дому никакого отношения, хотя деньги с них получила. Чудесные сказки с роскошными подарками в наше время не случаются. И просто так строить добротную пристройку в чужом доме никто не станет, да еще доплачивать какие–то деньги, не правда ли? Но судьи наши, оказывается, с легкостью верят и в сказки, и в чудеса, и охотно не замечают явной лжи со стороны представительниц Беделбаевой — Токтакуновой и Шаршенбиевой (сама она ни разу в суд не явилась, несмотря на решение о принудительном ее приводе). Эти две дамы — третьи лица, усиленно изображающие отсутствие связи с заинтересованными сторонами. На самом деле Токтакунова не кто иная, как жена Бегалиева, оприходовавшего документы на дом. Между прочим, все эти годы, пока длятся тяжбы и наложен арест, в доме проживают бегалиевские квартиранты. Не за спасибо, разумеется.
    А ведь в январе 2006 года Первомайский суд под председательством Бекболота Джаналиева признал действительной сделку по купле–продаже дома. Но преобразившийся дом стал слишком лакомым кусочком, да и цены на недвижимость подскочили. Бегалиевская компашка отступать от задуманного не намеревалась и обратилась в городской суд. Коллегия во главе с судьей Сатыбалдиевой Н.А. принялась на заседаниях критиковать дела за 1999–2002 годы и вступившие давным–давно в силу судебные акты. Хотя судебная этика этого не позволяет: должно быть уважение к вступившим в силу и неоспоренным решениям. Дело было передано другой коллегии во главе с К. Абдрахмановой, но и та проигнорировала все документы, указывавшие на то, что дом был продан, а деньги получены. В решении горсуда сказано: сделка была безденежной, что противоречит документам и показаниям представителей Беделбаевой. Предыдущее решение Первомайского суда о действительности сделки было отменено. Причем Шаршенбиева и Токтакунова получили на руки это решение задолго до направления дела в Первомайский суд (председательствующая объявила: все участники процесса получат его там). Судья Первомайского суда Мадина Давлетбаева возобновила производство по снятию ареста в то время, когда дело еще находилось в горсуде, а Чокиев — Касымалиева — Орлов не получили решения на руки. Давлетбаева, намекнув сторонам, что так или иначе нужно закончить дело до отпусков, опросив и представителей колхоза, и судисполнителя, и всех остальных, все же выносит решение вопреки логике и имеющимся документам: арест с дома снимает. Тем самым открывает зеленую дорогу Бегалиеву, вовремя припрятавшему чужие документы, забравшему свое зерно (в обмен на которое и получил документы на дом) и возжелавшему иметь дом в центре столицы. В то время как те, кому должны владельцы дома Чокиев и Касымалиева — то есть Орлов и колхоз — остаются на бобах, потому что судьи верят в сказки, рассказанные к тому же неубедительно (Токтакунова и Шаршенбиева путались в фактах и противоречили сами себе).
    Татьяна Горина.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/14788/