Когда наступило затишье

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

29 ноября 2005

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

    После революционной весны, небывало жарких в политическом аспекте лета и первой половины осени, кажется, наконец–то наступило относительное затишье. Однако исчезли лишь внешние проявления противостояния, тогда как внутреннее напряжение продолжает сохраняться. Ведь еще не приняты изменения и дополнения в действующую Конституцию, не утвержден госбюджет на предстоящий год, да и те, кому не по душе стабилизация и согласие в кыргызстанском обществе, все еще пытаются подбросить хвороста в гаснущий костер напряженности.
    Не дергайте за усы спящего тигра
    К разряду хвороста в костер напряженности я бы отнес поднятый в очередной раз “языковой вопрос”. Не берусь судить, что руководило действиями авторов идеи о лишении русского языка статуса официального и форсированном внедрении во все сферы жизни госязыка. Что здесь взяло верх — желание привлечь внимание общественности к собственным персонам, лишний раз громко заявить о себе как о “патриотах” и ревнителях “чистоты нации” или же осознанное стремление лишний раз раскачать лодку на мутной волне ура–патриотического и националистического угара?
    Но задумаемся, то ли сегодня время на дворе, та ли политическая, социальная и экономическая ситуация в стране, чтобы бездумно будоражить общество побочными проблемами, подталкивать к противостоянию и без того наэлектризованных, находящихся в нервном напряжении граждан, разгонять их по национальным квартирам? Не напоминает ли это безответственную попытку определенных лиц дергать спящего тигра за усы? И если да, то в чьих это интересах, кому это выгодно?
    Предположим на короткое время, что ревнителям данной идеи удалось претворить ее в жизнь. И что же? Как прикажете быть студентам медицинских и технических вузов, где подавляющая часть учебников и пособий на русском языке? И что делать иностранным инвесторам, учредителям совместных предприятий из России, Китая, Ирана, Италии, США и прочим, худо–бедно владеющим официальным языком, но совершенно не знающим госязыка?
    Самоизоляция сегодня губительна. Достаточно вспомнить хотя бы то, как представители титульной нации, не нашедшие применения своим знаниям, опыту, умению, наконец своим рукам у себя дома, устроились в той же России. Кто владеет русским языком, устроились заметно лучше тех, у кого с ним серьезные проблемы.
    Так какое же будущее хотят уготовить своей стране и своим согражданам те, кто стоят за идеей исключения из Конституции страны понятия об официальном языке?
    Увы, история учит, что на почве запретов и ограничений ничего путного не произрастает. Искусственное нагромождение барьеров и всевозможных надуманных “фобий” непродуктивно и бесперспективно. Языковые проблемы решаются не учреждением декретов, указов и постановлений, не на путях введения каких–либо препон и ущемлений, а преимущественно за счет повышения заинтересованности граждан в овладении языком, пробуждения и стимулирования этого интереса и создания надлежащих условий для всего этого. Все остальное — это не более чем маниловщина и пустые хлопоты.
    Назад в застой?
    Стремление повернуть время вспять, развернуть общество на 180 градусов узрел я в выступлении генпрокурора республики Камбаралы Конгантиева на недавнем заседании Совета безопасности. Как явствует из сообщений печати, генпрокурор призвал власти предъявить к СМИ более строгие меры за публикации, нагнетающие страсти и дестабилизирующие обстановку в обществе, контролировать деятельность средств массовой информации.
    Если бы данное предложение исходило от частного лица, можно было его просто не заметить. Но в данном случае речь идет не просто о персоне, облаченной немалой властью, но о генеральном прокуроре страны. А это может быть чревато определенными последствиями.
    К сожалению, со времен недоброй памяти прокурора СССР А. Вышинского прокуратура стала в первую очередь государственным органом обвинения, репрессий и публичного преследования и лишь во вторую — институтом надзора за соблюдением законов в органах правосудия и местах отбывания наказания. Как видно, практика тоталитарного государства продолжается и в Кыргызстане, строящем демократическое общество. Тогда как время и провозглашенные приоритеты требуют смещения акцентов. Во главу угла в деятельности прокуратуры должен становиться контроль за соблюдением законности, чтобы не повторилось то, чем прославилась недавно республика на все Содружество. Вспомним, с каким неподдельным удивлением рассказывал зам. генерального прокурора А. Абдыгапаров, как жил в зоне вор в законе Азиз Батукаев. О каком прокурорском надзоре здесь можно говорить? Думается, вот о чем должна болеть голова у генпрокурора К. Конгантиева, а не о том, как ужесточить контроль над деятельностью СМИ.
    Увы, требования обуздать и приструнить “распоясавшуюся” прессу, которая мутит народ, нагнетает страсти, дестабилизует обстановку, далеко не новы. Всегда находились и, боюсь, еще долго будут находиться люди, искренне полагающие, что во многих бедах и неурядицах общества повинны СМИ. Что на это можно сказать? Наверное, только то, что средства массовой информации являются лишь зеркалом, отражающим реалии бытия. Они не могут быть лучше, чем окружающая действительность.
    Вместе с тем считаю своим долгом сказать, что мне понятна тревога генпрокурора и в какой–то мере я ее разделяю. Нередко, читая иные статьи, испытываю чувство неловкости от того, что принадлежу к одному цеху с этими, с позволения сказать, журналистами. Но это вовсе не повод надевать на них удавку или, тем паче, вводить цензуру. Моему сердцу гораздо ближе и дороже такие вот слова: “Свободная печать — это зоркое око народного духа, воплощенное доверие народа к самому себе, говорящие узы, соединяющие отдельную личность с государством и с целым миром; она — воплотившаяся культура, которая преображает материальную борьбу в духовную и идеализирует ее грубую материальную форму. Свободная печать — это откровенная исповедь народа перед самим собой, а чистосердечное признание, как известно, спасительно. Она — духовное зеркало, в котором народ видит самого себя, а самопознание есть первое условие мудрости. Она — дух государства, который доставляется в каждую хижину с меньшими издержками, чем материальное средство освещения. Она всестороння, вездесуща, всеведуща. Она — идеальный мир, который непрерывно бьет ключом из реальной действительности и в виде все возрастающего богатства духа обратно вливается в нее животворящим потоком”. Принадлежат эти слова Карлу Марксу.
    Какой Конституционный суд нам нужен?
    К числу важных событий минувшей недели следует отнести заявление президента К. Бакиева на встрече с журналистами о необходимости сохранить Конституционный суд в его нынешнем виде. В подкрепление своей позиции глава государства сослался на необходимость иметь в стране орган, который бы стоял на защите прав человека.
    В связи с этим хотел бы спросить уважаемого президента, может ли он назвать хотя бы одного конкретного кыргызстанца или какую–либо реальную организацию, чьи конституционные права защитил Конституционный суд от неправедного судебного решения?
    Предвидя возможные возражения и предупреждая их, призываю на помощь Конституцию страны, принятую 12–й сессией Верховного Совета республики в мае 1993 года. Статья 82, п.3–8 гласит, что Конституционный суд “принимает решение о конституционности правоприменительной практики, затрагивающей конституционные права граждан”.
    Этот пункт был сохранен в тексте Конституции, вынесенной на всенародное обсуждение по указу президента КР от 17 октября 2002 года. Но вот в окончательном варианте Конституции, принятой в феврале 2003 года, этот пункт непостижимым образом исчез, а вместо него появился такой: Конституционный суд “решает вопрос о конституционности деятельности политических партий, общественных объединений и религиозных организаций”.
    Так о какой же защите прав человека конституционным судом говорил президент К. Бакиев журналистам?
    Обратим внимание вот на какую деталь. После мартовской революции Верховный суд республики полностью оправдал Феликса Кулова, признав тем самым, что в свое время он был осужден незаконно. Судилище над опальным генералом состоялось в 2000 году, когда, согласно Конституции, Конституционный суд должен был принимать решение “о конституционности правоохранительной практики, затрагивающей конституционные права граждан”. Должен был, но не принял, не заявил о том, что суд над Ф. Куловым был неконституционным. Этот же суд открыл “зеленую” улицу перед всесильным в ту пору Аскаром Акаевым, признав за ним право баллотироваться на третий срок президентства. Тут поневоле напрашивается вопрос: нужен ли нам такой вот Конституционный суд? Перефразируя ставшие крылатыми слова спортивного телекомментатора Николая Озерова, могу сказать: такой Конституционный суд нам не нужен.
    12 июня 2000 года в Женеве на сессии Комитета по правам человека был зачитан отчет Международной лиги по правам человека “Кыргызстан: преследования политической оппозиции через систему правосудия”. В нем, в частности, отмечалось: “В связи с настоящим отчетом наши представители провели несколько бесед с кыргызскими судьями. Они нам сообщили, на условии неразглашения имен, что по многим вопросам судьи принимают решения независимо, но не в тех случаях, когда речь идет о политически щекотливых делах, в которые постоянно и непосредственно вмешиваются представители правительства и, в особенности, администрации президента. Эти вмешательства осуществлялись через посредников в лице, в частности, председателя Конституционного суда, руководителя администрации президента и через правовое управление администрации президента. Все эти факты свидетельствуют о систематических и незаконных вмешательствах со стороны и ставят под серьезные сомнения беспристрастность суда”.
    Прославился Конституционный суд и тем, что умело уклонялся от решения щекотливых вопросов. Скажем, 22 мая 2002 года тогдашний председатель парламентского Комитета по законности и судебной реформе Азимбек Бекназаров сообщил корреспонденту радио “Азаттык”, что КС отклонил его заявление с требованием признать незаконной ратификацию соглашения по делимитации границы между Кыргызстаном и Китаем. Суд заявил, что соглашение еще не подписано президентом. Хотя само это соглашение было подписано А. Акаевым в августе 1999 года. Ушел КС и от прямого ответа на запрос некоторых депутатов Жогорку Кенеша, может ли А. Акаев вновь баллотироваться на пост президента в ходе выборов в октябре 2005 года.
    В свете всего сказанного могут ли кыргызстанцы доверять и дальше председателю Конституционного суда Чолпон Баековой? Какие еще требуются доказательства беспринципности, двойных стандартов, служения интересам одной персоны или структурам власти, но не закону и Конституции возглавляемого ею суда, именуемого Конституционным?
    Вячеслав Тимирбаев.