Закон выше правителя. Тем более он выше суеты

    Споры вокруг текста обновленной Конституции еще впереди, тем не менее основные их точки опоры уже более чем очевидны. В массе своей народ наш Конституции не читал и читать не собирается. Однако ответственность свою при этом за то, какая именно Конституция будет принята, осознает и потому внимательно следит за работой Конституционного совещания и его редакционной группы. Любая публикация в газетах на эту тему вызывает горячее обсуждение. При этом повторю, в массе своей народ точно не знает, что для нас будет хорошо, а что — плохо.
    Однако очень важно, что это предварительное обсуждение содержит в себе те реалии, которые мы имеем, и опирается на них. И если какое–то мнение не вполне юридически точно, оно интересно уже тем, что пытается приспособить тот или иной постулат к реальной жизни, а значит, сделать почти безошибочный вывод — нужно нам это или не нужно.
    Еще раз о Конституционном суде
    Нужен Кыргызстану такой суд или не нужен? Одни говорят, что да, такой суд нам нужен, другие утверждают прямо противоположное. Интересно, что такое противостояние идет по принципу: теоретики за КС, практики против него. Первые глубокомысленно вещают нам о том, как важна роль КС в демократическом государстве и почему мы не можем без него обойтись. Вторые эмоционально рассказывают нам о том, как они пытались обратиться в КС, чтобы защитить свои гражданские права, и как их повернули от его ворот, ничем не посодействовав. Впрочем, в массе своей наши люди даже не знали о том, что могут пойти в КС.
    Теоретики невольно напоминают нам о том, как начиналась вся эта история с КС. Когда легендарный парламент настойчиво требовал создания КС взамен существовавшего тогда Комитета конституционного надзора, самым ярым противником этой идеи был… президент Акаев. С одного из заседаний парламента журналистов даже попросили удалиться, потому что, отстаивая свои права, ААА нервно перешел на фальцет и, кажется, именно тогда заявил, что вообще готов уйти со своего поста, если парламент его не понимает. Жаль, конечно, что тогда ему уйти не дали, ведь скольких и каких проблем наша страна избежала бы! Но тогдашний спикер Медеткан Шеримкулов считал, что политик должен и может найти компромиссы в любой ситуации. А поскольку его авторитет в парламенте был бесспорным, компромисс между парламентом и президентом был достигнут. Шел 1993 год. Еще работали наши многочисленные заводы, еще живы были коллективные хозяйства, еще миграция (внутренняя и внешняя) не приобрела тех угрожающих размеров, которые обозначились уже в последующем году.
    Прав был тогда Шеримкулов или не прав? Теоретически прав. Но практика показала, что любую теорию, даже самую здравомыслящую, можно довести до абсурда. Выступая против создания КС, ААА боялся, что такой суд легко будет оспаривать его указы. И что ему, президенту, то и дело придется пребывать в стенах КС, отстаивая ту или иную свою идею. В те годы его страх был понятен: никто еще не знал, что будет впереди и как в новых обстоятельствах откроются те или иные публичные деятели. В те годы авторитет Чолпон Баековой был неоспорим. Ее имидж общественного деятеля поднялся на такую высоту, какой достиг, может быть, только все тот же Шеримкулов, а затем — вице–президент Феликс Кулов.
    На практике же КС верой и правдой стал служить ААА, не только не оспаривая его указы, но даже помогая ему из пятилетки в пятилетку продлевать свои полномочия. Баекова произносила один вердикт за другим, помогая ААА. При этом она не сразу заметила, что собственный ее рейтинг упал настолько низко, что возглавляемый ею КС в нашей стране перестал восприниматься как КОНСТИТУЦИОННЫЙ суд, а стал ЛИЧНЫМ судом ААА. Уже как ирония судьбы воспринимался тот факт, что с фасада это был КС, а с тыльной его стороны помещался офис зятя ААА, который нещадно потрошил экономику Кыргызстана, то и дело при этом попирая права его граждан.
    Разумеется, ААА в КС не ходил и не отстаивал там свои идеи. Как и не ходил он в суды общей юрисдикции, несмотря на то, что там судили нас, журналистов, за попытки задеть его личные честь и достоинство. Он очень быстро успокоился и внезапно понял, какую большую должность получил и как все в стране зависимы от него. Он перестал БОЯТЬСЯ. А главным общественным деятелем, кто подарил ему ощущение вседозволенности, стала Чолпон Баекова.
    Вот почему сегодня, говоря о КС, народ делает это в связке с его руководителем. Не предполагать, что вариант такой может повториться и в будущем, мы просто не можем. Потому что у нас, в Кыргызстане, слишком очевидна, слишком решающая роль отдельных личностей в нашей новейшей истории. И какие бы умные и правильные фразы не произносила сегодня Чолпон Баекова, мало кто доверяет ей. Элитный этот суд граждане не отягощали своим присутствием, позволяя судьям свободно распоряжаться своим временем. Попытавшиеся сдать туда свои заявления ушли из КС, как правило, несолоно хлебавши.
    Так что хотим мы этого или не хотим, но вопрос государственной важности о том, быть ли КС в нашем государстве или не быть, связан с конкретной персоной. Может быть, чтобы сохранить КС (с теми функциями, которые так горячо отстаивал некогда легендарный парламент), достаточно решить вопрос с его главой? Но, говорят, полномочия Баековой на этом посту еще не истекли, следовательно, попробуй убери ее? То есть конкретная персона опять встала на пути решения важных государственных задач, как это было в свое время с ААА.
    Но в марте произошла революция и ААА наконец–то избавил страну от своего присутствия. Неужели понадобится еще одна революция, чтобы ушла Баекова? Ну никак в нашей стране почему–то не приживается такой важный элемент, как отставка. Почему бы председателю КС не подать пример гражданского мужества и не начать с себя? Полагаю, что после такого ее шага утраченный в народе авторитет хотя бы частично вернулся бы к ней.
    Какие такие медовые коврижки заставляют лиц (чиновников) с подмоченными репутациями вновь и вновь прорываться в государственные кресла и “работать” там, абсолютно не принося народу никакой пользы? Если эти коврижки действительно слишком вкусны и питательны, то, может быть, стоит приблизить их качество к тем “коврижкам”, которые сейчас в массе своей ест наш народ? Ведь кто его знает, может быть, люди правду говорят, когда напоминают нам, журналистам, о том, что, к примеру, в случае с КС слишком очевидны чьи–то притязания на пост, который занимает сегодня Баекова? Если это так, то до каких пор личностный фактор в нашей стране так сильно будет довлеть над общественными интересами?
    Теперь о статистике, которую в поддержку КС привела газета “Общественный рейтинг”. Оказывается, КС нужно сохранить еще и потому, что он работал как бы не покладая рук. Но статистика интересная. Выясняется, например, что “только за первые пять лет деятельности (с ноября 1995 года по декабрь 2000 года)” суд рассмотрел 115 дел по вопросам признания неконституционными законов и иных правовых актов. За этот же период — 3 дела по толкованию Конституции, 2 дела о правомерности выборов президента, 4 дела о привлечении судей местных судов к уголовной ответственности. За это же время КС 3 раза давал заключения по изменению Конституции, из них 2 раза по вопросу придания статуса официального русскому языку. Какое еще изменение было внесено тогда в Конституцию — газета умалчивает. Но думаю, что умалчивает неспроста. КС также за этот период рассмотрел 6 дел по вопросу отмены решений органов местного самоуправления, а также 237 дел, касающихся конституционных прав граждан. А?! Много это или мало? И почему автор публикации приводит статистику ДО 2000 года, далее что, КС уже не работал? Следовательно, народ наш, имеющий много обид на КС, прав? Медленно, но верно КС постепенно превратился в полную противоположность того суда, за который так горячо сражался в свое время легендарный парламент. И вновь ирония судьбы, кажется, именно Шеримкулову, бывшему послу Кыргызстана, не помог отстоять свои права — баллотироваться в парламент и КС.
    Мне думается, что пока мы не абстрагируемся от персон, как бы олицетворяющих собой тот или иной государственный институт, нельзя рассуждать о значимости или незначимости КС. Иначе мы и впредь будем жить по принципу: “Мы говорим Ленин, подразумеваем партия, мы говорим партия, подразумеваем — Ленин”.
    Еще раз о форме правления
    Так почему–то получается, что всякий раз, когда начинается обсуждение важных для страны положений, теоретики кричат так громко, что из–за их голосов не слышно голоса самой жизни. Убеждена, что в настоящее время мы не готовы к парламентской форме правления, хотя, кто спорит с этим, теоретически она, возможно, гораздо ближе к демократии, чем какая–либо иная. Мои оппоненты упрекают меня: надо исходить не из того положения, в котором сейчас находится наша страна, а из требований будущего. Чтобы, как утверждают они, раз и навсегда написать такую Конституцию, которую не пришлось бы затем изменять. По этому поводу отвечу двумя мудростями: “Блажен, кто верует, тепло ему на свете”, и “Благими намерениями устлана дорога в ад”. Впрочем, тут не обойтись и без третьей мудрости: обманывается не тот, кого обманывают, а тот, кто готов быть обманутым. Например, теоретическими миражами.
    Когда в 1993 году парламентом была принята наша первая Конституция, то мы по праву гордились ею. Но недолго. Очень скоро ААА с помощью КС легко “переписал” ее. Потом еще раз и еще. Именно поэтому мы и имеем сегодня ту проблему, какую имеем. Понятно, что и сегодня можно написать такую Конституцию, чтобы от ее качества мир в очередной раз радостно воскликнул: ну и молодцы, эти кыргызы, такую Конституцию приняли! Однако оставим мир в покое. Он нами так долго восхищался во времена правления ААА, что мы и сами утратили правильное представление о собственных реалиях. Как говорится, читали и слышали одно, а в жизни имели совсем другое.
    Так вот, если мы совсем НЕДАВНО избрали президента, то почему УЖЕ должны думать не о том, как ему править, а о том, как править страной без президента? Объясните мне это, пожалуйста. Избрали мы его, как это всем известно, на пять лет. Что будет через пять лет, никто из нас не знает. Не так ли? Для чего же вдруг затеяна эта дискуссия, какую форму правления нам избрать, президентско–парламентскую или парламентскую? Не знаю, для чего. При этом совершенно не берется во внимание то обстоятельство, что нынешний парламент явно не состоит из посланников народа. Именно поэтому инициатива партии “Эркиндик” по роспуску нашего парламента так горячо (и однозначно) была воспринята и поддержана народом.
    То есть что мы имеем на сегодня? Законно избранного президента и избранный по “законам” ААА парламент. Спрашивается, какую форму правления при таком раскладе мы должны обозначить в нашем Основном законе? Ответ очевиден: президентскую. Но поскольку избранный нами президент есть также часть нашего народа и понимает его ожидания, то он эту линию продолжил: не чисто президентская форма правления, а президентская плюс парламентская. Если бы он обозначил форму правления как чисто парламентскую, тогда мы вправе были бы у него спросить, а зачем городился весь этот огород с выборами президента? Более того, если поборники парламентской формы правления все–таки посоветуются с народом, прислушаются к его мнению, тогда им и спорить будет незачем, поскольку люди наши в массе своей хотят видеть во главе страны лидера, человека, который отвечает за все происходящее в стране. Ведь вот рано или поздно, но и ААА пришлось принять во внимание мнение народа о себе, и, видно, оно, это мнение, показалось ААА таким нелицеприятным, что он сбежал, даже не помахав народу на прощание ручкой. А теперь представьте себе, что во главе нашего государства последние пятнадцать лет был бы парламент, ну хотя бы такой, какой мы имеем сегодня. Представили? Вы уверены в том, что страна наша не была бы доведена до большего хаоса, чем тот хаос, который остался после ААА? Я не уверена. И прежде всего потому, что нет в нашей среде таких политиков, которые были бы самокритичны и вовремя подавали бы в отставку, осознавая, что их деятельность абсолютно вредит государству. К слову сказать, нынешний наш президент такой шаг в свое время сделал. После аксыйских событий он единственный подал в отставку, хотя очевидно, что был меньше всего виноват в тех страшных событиях, которые тогда произошли. Народ требовал отставки президента, президент сделал вид, что не понимает, о чем его просят. И тогда в отставку подал премьер–министр.
    В свое время признал вину всего ЦК в ошских событиях тот же Шеримкулов, хотя сам он в те дни смело шел в разгневанные толпы и пытался уговорить людей решать возникшие проблемы мирным путем. В свое время не настаивал на обязательности поста вице–президента Феликс Кулов, хотя был именно вице–президентом. Может быть, его судьба сложилась бы более благополучно, если бы он отчаянно цеплялся за этот пост. Но все эти названные мною политические деятели личным примером показали, что не все в нашей стране продается и покупается в обмен на личное благополучие. Почему мы об этом забываем?
    Почему вдруг все стали рассуждать о том, чего нам следует ждать от президента или премьер–министра (причем ждать, разумеется, только плохого) так, будто бы мы никогда их не знали, будто бы они прилетели к нам с Марса и мы только–только начали вглядываться в них? Откуда такое беспамятство? Как и непамятливость тех проступков отдельных государственных чиновников, которые и сейчас сидят на своих постах, и сегодня “рулят” той или иной отраслью, хотя всем ясно, что толку от них никакого? До тех пор, пока мы не научимся оценивать политических и общественных деятелей по делам их, ничего у нас не получится.
    Наши теоретики упорно персонифицируют государственные должности, причем настолько упорно, что и сегодня, когда президентом является совсем не ААА, они этого как бы не заметили и пытаются пригрозить: не изберете формой правления страны парламентскую, ужо наплачетесь. Странно, что–то я не слышала их голосов в период президентства ААА. Им что, тогда тоже было плохо? Да неужели? Между тем если бы и они тогда подавали свои голоса против диктатуры ААА и иже с ним, возможно, сегодня у нас было бы гораздо меньше проблем.
    К слову сказать, наш народ настолько не верит в то, что именно парламент способен стать символом реального народовластия, что вдруг, как–то все разом, вспомнили о том, что было такое явление у нас, как комитет народного контроля, и что не пора ли его восстановить (воссоздать)? Это как же должны были работать парламенты нескольких созывов, чтобы настолько далеко оказаться от интересов народа?!
    Вот почему, мне думается, пока наше общество не сумеет стать монолитным, пока не определится с нравственными ценностями, пока не научится ВЫБИРАТЬ, а не продаваться, пока мы не увидим в парламенте честных и открытых народу людей, ни о какой парламентской республике нам мечтать даже не стоит. Сегодня у нас в запасе есть пять лет. Сумеем ли мы правильно распорядиться этим временем или не сумеем? Вот в чем вопрос. И этим вопросом должен озадачиться каждый гражданин страны. Особенно те, кто считает себя публичным политиком.
    Людмила Жолмухамедова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/12057/