«Богоизбранные» на окраине

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

22 ноября 2005

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

    Для провинциальных жителей открытие детсадика — все равно, что поход в доселе запретный клуб для продвинутых столичных. Эмоционально, разумеется: и душа поет, и сердце замирает, и мозг ликует в предвкушении полезного. Готовятся к событию загодя — тщательно и торжественно. С той лишь разницей, что детсад — не мимолетная прихоть, а необходимость.
    Хотя и в Бишкеке каждая такая “балдар бахча” наперечет. Радость сельчан, всем аилом собравшихся на разрезание алой ленточки, тем более понятна. К тому же садик этот инициировала сама община: в селе Сохоба Ноокатского района только ребятишек до 8 лет — тысяча наберется. На всех про всех — лишь два садика.
    Был тут заброшенный санаторий, еще в 60–х годах построенный. А по соседству — школа, в которой директорствует очень активная и толковая тетушка Чаманкон Абдухахорова, преподаватель с 25–летним стажем (она же ведет здесь и английский). Все, говорят, у нее спорится, как динамо–машина, толкает она застывшую в провинции жизнь. Ее по совместительству и к детсаду приставили.
    Но сначала родители проект пробили — на реконструкцию древнего санатория и переоборудование его под малышовские нужды. В итоге получилась складчина: 40 процентов сохобовцы собрали, 18 — правительство выделило, а остальные деньги нашлись у АБР.
    — Велькам! Здрась–сь–те! — белозубая детвора никак не хотела стоять по линеечке, все время норовила подпрыгнуть повыше или присесть перед юбками воспитательниц — поглазеть на бишкекский десант “ревизоров–осветителей” (в прессе).
    …Отзвучал “Шоколадный заяц” на видавшем виде магнитофоне. Прочитаны стихи (малышня старательно чередовала “Нашу Таню…” (…громко плачет которая) с кыргызской лирикой. Подарены ковры и утюги — в комнаты детсадика. Сказаны теплые слова всем спонсорам и пожелания “счастья, веселья и не уставать”. Гостям показаны ребятишечьи “хоромы”: с бабочками из цветной бумаги, со скромными одеяльцами на разномастных кроватях (несли все и отовсюду).
    — Красиво, правда? — радовались родительницы.
    — Здание совсем нехорошее было — за месяц возродили всего, — рассказывает Абдухахорова. — Теперь еще послужит лет двадцать!
    Фотографии на стенде “до и после” — красочное подтверждение словам.
    — Учителя, люди — кто хотел, помогал, — продолжает Чаманкон эже. — Люди здесь бедные — работы нет. Кто богатые были — уже банкроты. Молодежь вся в России. Рожают — оставляют старикам, сами на заработки. Год назад еще детсадов не было, теперь три.
    В “Жаштыке” (новом садике) уже и четырех воспитателей набрали, и заведующую, и повар есть. Чтоб ребенок был сыт и старания работников уважены, введены родительские сборы — 50 сомов в месяц. Продукты наполовину обеспечивает “Мерсико” (картошка–лук — из отчего дома поставляются).
    Сохоба — значит “ученики Иисуса Христа” по–узбекски (это основное население тут). “Богоизбранники” живут на самой окраине нашей страны: за этими горами Китай, за теми — Таджикистан с Афганистаном.
    — Живем пока нормально, — считает Абдулхат Токтасинов (относительно молодой еще мужчина, светлый–светлый, как славянин: не иначе, великий Искандер Македонский свой след оставил). — У нас, как в любом месте, проблемы. Но это неважно! Мелкие проблемы (под мелкими, оказалось, имеются в виду “финансовые недостатки”. — Авт.). Минеральных удобрений на поля не хватает. В Ноокате табак выращивают, а цены совсем низкие. Высший сорт — двадцать семь сомов за килограмм. Хотя бы до одного–двух долларов подняли. Это — основная проблема. У нас же восемьдесят процентов населения — на табаке живут. В течение десяти лет ставка одна на него — 25 сомов. Десять лет назад двадцать было. И сейчас смотрите — та же.
    Стоит ли говорить, что от этой безнадеги, от того, что не можешь достойную жизнь своей семье обеспечить, подаются сельчане в гастарбайтеры на самых кабальных условиях?
    — Два–три мужчины из семьи в другой стране трудятся, — рассказывает Абдулхат. — Тридцать тысяч рублей за год родным присылают. Разве много? Здешнее население даже в Ош не может выехать. Денег за урожай нет: какой урожай с пяти–семи соток на человека? Хоть бы пятнадцать давали… С гектара двадцать шесть центнеров табака получается. А у семьи всего двадцать пять — тридцать соток. С поля семь–восемь тысяч чистой прибыли — за год! И в райцентр не выедешь, не на что там продукты–вещи покупать. На подсобном хозяйстве каждый сидит: яблоки, клубника. И в Россию поедешь — опасно, никаких гарантий. У нас двух сельчан привезли — умерли на стройке.
    — Более трех тысяч молодых уезжали из села на сезонные работы из Кыргызстана, — подхватывает тему Абдурахим Худайназаров, ответсек сельской управы. — Из двадцати трех тысяч населения вообще в айыл окмоту. Мы компактно живем, все рядом. Отделение поликлиники есть у нас и три ФАПа (фельдшерско–акушерских пункта. — Авт.). Всего семьдесят медработников, двенадцать врачей. Аптек много, три сейчас работает…
    — Разве ж кто купить лекарства может по нынешним–то ценам?
    — Все равно ж лечатся? Здоровье важно, — отвечает. — У нас с районным (райцентром. — Авт.) одинаковые условия. Но самое главное — люди друг другу помогают. Нет такого: это твое, это мое. Всегда выручат.
    Утверждает ответсек, что жизнь в Сохобе в горку пошла: мол, 2–3 года назад сидел народ только на лепешках, а сейчас почти у 90 процентов односельчан корова в коровнике мычит. И Дворец культуры открыть снова хотят (стоит пока шифером прикрытый, чтоб не разрушался). А то как колхоз развалили, так и пойти некуда. Теперь вот бизнес–проект готовят, отремонтировать хотят.
    — Планы у нас большие, — делится Худайназаров. — Полностью дорогу заасфальтировать хотим: молодежь на собрании предложила самим скинуться и ашаром асфальт положить. Турбазу создать нужно: у нас природа “прохладная”: из центров областных к нам едут, особенно из Оша, Кара–Суу, из Узбекистана. Красивое место! Надо с гостиницей сделать, с аттракционами, на лошадях чтоб катались.
    — А мы будем еще пять надомных детсадиков организовывать, — радуется Абдухахорова. — Чтоб по три часа три дня в неделю можно было в школу готовить. Пятнадцать сомов в месяц родители платить будут: десять воспитательнице, пять — на лепешку, чай. Еще обучаем родителей, создаем ресурсные центры, с телевизором, видеомагнитофоном. Детские библиотеки будем организовывать. Работа уже ведется, первая стадия — реабилитация. В кошару же телевизор не поставишь.
    Мы, столичные, — почти баловни судьбы на фоне жителей глубинки. Можем ли мы прочувствовать всю ценность таких “житейских мелочей”? И вызывает неподдельное уважение стремление “маленьких” людей сделать достойнее жизнь хотя бы будущих, не сегодняшних, поколений. Тем более шансов на это им отпущено не так уж много, и бездумно упустить их они не желают.
    Татьяна Орлова.
    Фото автора.