Язык бы я выучил только за то…

    Что думают о необходимости владеть русским, кыргызским и другими языками наши сограждане? В ответ на этот вопрос услышала самое разное: и сугубо утилитарные аргументы вроде того, что кыргызский помогает хотя бы на базаре — сторговаться подешевле и при поездках в регионы. И патриотические высказывания о том, что кыргызский — это государственный язык, а это уже аргумент в пользу его изучения. В общем, хочешь везде чувствовать себя как рыба в воде и не выглядеть человеком без Родины — учи языки.
    — Скажу так: дед мой, крестьянин из казаков, свободно говорил на кыргызском, отец — на кыргызском и узбекском, поскольку вырос в Советском районе Ошской области, — рассказывает Андрей Осипов (фамилия и имя изменены по его просьбе). — После 1991 года, когда от всех стали требовать кыргызский, говорил на узбекском — принципиально, из солидарности. Я же знаю кыргызский так себе (проверял себя по словарю — получилось чуть больше 2000 слов, но в устной речи много теряю, хотя если снова услышу “мык апкельчи” или “жардам бер”, то и гвозди принесу, и из воды вытащу). С английским и немецким у меня намного лучше.
     — Я бы стремился к успеху, если бы знал много языков, — признается Камилжан Сабиров (почти все ответы переведены. — Авт.). — Я знаю только узбекский, хотя хорошо понимаю кыргызский и русский, но не могу на них разговаривать. Мне 65 лет, много лет работал поваром. В настоящее время безработный, из–за бедности собираю у людей старые книги и продаю их в парке в Оше. Сижу целый день, смотрю на эти книги и сожалею: “Эх, если бы знал русский или кыргызский языки, то прочел бы эти книги и чего–нибудь достиг бы в жизни…”.
    — Зная язык, без работы не останешься, — уверен Кадыр Матраимов из Ноокатского района. — Чтобы прокормить шестерых детей, я был вынужден уехать в Россию на заработки. Кто знает русский язык, у тех хорошая работа да и заработная плата больше. А у тех, кто не знает, нет права на выбор работы, они вынуждены соглашаться на любую. Мы в 2003 году поехали в Россию, в Самару, — хотели заняться бизнесом. Нас было пятеро. Из нас трое не знали язык, в том числе и я, и мы радовались любой работе и любым условиям, лишь бы работа была. А двое из нас знали русский и турецкий языки, так они устроились переводчиками в турецкую фирму, и заработная плата у них на 75 процентов была больше, чем наша.
    — Знание языка спасло от бедности мою семью! — радуется Замира Таштемирова из Кызыл–Кии. — В 2001 году я закончила русскую школу, а моя сестра знает только кыргызский язык. Как и многие вокруг, мы тоже отправились в Россию, в город Москву. Так как сестра не знала язык, ей пришлось вернуться через три месяца обратно. Я первое время работала в магазине продавцом, а потом самостоятельно занялась бизнесом и добилась больших успехов. И теперь моя семья не думает о бедности, как раньше.
    — Не могу представить, что мои дочери смогут выбиться в люди!— с огорчением говорит ошанка Муктазар Абдуллаева. — Из–за плохого здоровья не могу выполнять тяжелую работу, познала все тяготы и бедной жизни. На другую работу не могу устроиться, так как не владею русским или кыргызским языками. Дочери учатся в узбекской школе. Трое из них после окончания восьмого класса не продолжили учебу. Смирившись с мыслью, что невозможно сделать карьеру, не зная кыргызского или русского языка, я дала согласие, чтобы они стали помощницами у частных предпринимателей, так как это хоть какая–то поддержка семье. Столько страдая от незнания языков, к сожалению, из–за бедности не смогла обучить своих дочек другим языкам…
    — Чтобы выйти из сложной экономической ситуации, необходимо распространить многоязычное образование. Говоря так, не ошибусь, — рассуждает Динара Ташбалтаева. — Мне 41 год, мать троих детей. В 1980 году закончила на “отлично” школу на юге. После училась и закончила медицинское училище в столице. Так как медицинская литература была на русском языке, я получила не очень хорошее образование. У меня появился комплекс неуверенности в себе, и я сама себя оценивала как “второй сорт”. Я даже не могла думать о том, чтобы сделать карьеру. Меня всегда беспокоит, почему тысячи талантливых, старательных молодых людей из–за незнания языка остаются в селе? Они не получают информацию о том, что происходит в обществе, многие свои способности теряют и тем самым тормозят развитие общества. И поэтому, чтобы выйти из сегодняшней сложной экономической ситуации, надо ввести в школьную программу многоязычное образование, тогда вырастут тысячи талантливых личностей. Когда мы сможем создать условия для того, чтобы люди могли изучить много языков.
    — Я знаю кыргызский, русский, английский и турецкий, — говорит Медер Камалов, первый кыргызстанец, который смог поступить в престижнейший Массачусетсткий технический университет. — Лично мне кажется, что каждый человек на земле просто обязан выучить английский. Со всей этой глобализацией и размытостью границ он уже по праву является языком нашей планеты. Турецкий я выучил только из–за того, что учился в турецком лицее, но от этого языка тоже очень много пользы. С турецким для любого турка в любой стране мира ты становишься родным. А турок по миру довольно–таки много разбрелось (особенно в Западной Европе). Русский — это язык целой культуры, и я очень люблю и уважаю ее. Пушкин звучит как Пушкин только на русском. На английском он глуп, на французком он “пьян”, а на немецком он груб. И потом, как говорил один из моих знакомых (он сейчас в Германии): “У меня даже есть один приятель тут, он хочет выучить русский только для того, чтобы читать самые свежие и лучшие книги “на халяву” в Интернете”. А кыргызский — мой родной язык, и этим все сказано. Родные вещи мне стали еще роднее.
    Татьяна Орлова.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11938/