Безвластие власти или власть безвластия?

    События последней декады октября в Кыргызстане наглядно показали, насколько несовершенны в стране механизмы власти, как мало они приспособлены к экстремальным условиям.
    ПрактиЧески все постреволюционные семь месяцев Кыргызстан находится в плену стихийных самозахватов и митинговых страстей. Но события конца октября превзошли по внутреннему драматизму даже контрреволюционный всплеск 17 июня. Впервые криминалитет, воспользовавшись трагедией, случившейся в стенах колонии N 31, пытался навязать официальной власти свою волю, рассчитывал руками президента и парламента свалить правительство.
    Не знаю, за счет каких уступок и компромиссов удалось президенту Курманбеку Бакиеву убедить родственников убитого в колонии N 31 депутата Жогорку Кенеша Тынычбека Акматбаева прекратить бессрочный митинг протеста. Сегодня опасная напряженность между ними и властью снята. Надолго ли? К сожалению, общество не застраховано ни от новых попыток силового давления определенных кругов на власть, ни от захватов административных зданий, общественных и частных земель, ни от вспышек вражды и насилия на почве передела собственности, ни от конфликтов из–за дележа госсобственности, земельных, водных ресурсов и т.д.
    Думаю, основные причины нынешней напряженной ситуации были заложены задолго до событий 24 марта этого года. Скажем, проблемы системы ГУИН возникли не вчера и не сегодня. Но долго зревший нарыв прорвался таким образом именно в настоящее время потому, что, во–первых, рано или поздно он должен был прорваться. А во–вторых, события 24 марта пробудили сознание даже далеких от бунтарства людей, показали, как можно и должно в критические моменты добиваться своих целей.
    Словом, проблемы (и не только в системе ГУИН) вылезли наружу. И тут стало совершенно очевидно, что новые власти не знают, как их решать и что делать с самозахватчиками земель и административных зданий, с митингующими, выдвигающими совершенно несуразные требования.
    Положение усугубляется тем, что в стане вчерашних союзников все отчетливее проявляется отсутствие согласия и единства. Все более наглядным становится то, что оппозиционные силы объединились в общий союз и поддерживали Бакиева лишь на время борьбы с всевластием Акаева. Но лишь едва исчез главный раздражитель, вчерашние союзники обнаружили, что между ними сохраняются серьезные противоречия.
    События последнего времени наглядно показали, что происходит, когда на волне революции к власти приходит группа людей, с одной стороны, прежде далеких от управления страной, а с другой — так и не проникшихся глубоко интересами страны и ее народа. Однако некоторые из них занимают посты в зависимости от близости к первому лицу. Приходит же их всегда больше, чем имеется в наличии постов. А потому кто–то неизбежно оказывается лишним и в силу этого обиженным.
    С тревогой наблюдаю, как некие закулисные силы все настойчивее пытаются вбить клин между президентом и премьер–министром, разорвать тандем Бакиев — Кулов, вынудить главу государства отправить в отставку правительство Кулова. На мой взгляд, если Бакиев пойдет на это, он тем самым не только внесет раздрай и сумятицу в общество, но и поставит под серьезный удар свою дальнейшую политическую карьеру, тогда как Кулов получит значительный дополнительный шанс превратиться в мощную политическую фигуру. В этом случае он, вне всякого сомнения, одержит верх в первой же борьбе за освободившееся место в парламенте и станет наиболее вероятным претендентом на победу в президентских выборах 2010 года. Тем паче что Бакиев все более оказывается без людей, которые помогли ему взойти на пост президента после “тюльпановой революции”. По чести говоря, вызывает большое сомнение, что с теми, кто его сегодня окружает, он сможет действовать эффективно.
    События последней декады октября — наглядное тому подтверждение. Когда криминалитет поднял голову, демонстративно расположившись с комфортом на Старой площади, стал выдвигать ультимативные требования перед главой государства и парламентом об отставке Феликса Кулова, когда безнаказанно блокировал доступ депутатам в здание Жогорку Кенеша, общественность Кыргызстана серьезно задумалась: что же происходит в стране — безвластие власти или власть безвластия?
    Обнадеживающими на этом фоне стали действия некоторых партий и НПО, представителей гражданского общества, которые решительно заявили о готовности противостоять хаосу и разгулу беззакония.
    Одним из бесспорных позитивов митингов сторонников за отставку Кулова следует признать то, что тысячи кыргызстанцев стряхнули с себя лень и социальную апатию, избавились от безучастного равнодушия, вышли на площади, чтобы противостоять криминалитету, возвысить свой голос в защиту законности и правопорядка. Думается, эту решимость и силу почувствовали не только те, кто были на стороне Рыспека Акматбаева, но и те представители власти, кто тайно или явно ненавидит нынешнего премьер–министра.
    Митинг, организованный 28 октября на площади Ала–Тоо рядом НПО, показал, что немалая часть общественности не доверяет некоторым лицам из окружения президента, что близость этих лиц не прибавляет Бакиеву ни авторитета, ни доверия.
    Сильная власть цементирует общество, слабая терпит крах
    К одной из главных причин неожиданно легкого падения режима Акаева следует отнести резкое ослабление, если не сказать паралич, власти как в центре, так и в регионах. Но что такое сильная власть? История знает разные проявления сильной власти. Назову, к примеру, фашизм, тоталитаризм, военную или военно–бюрократическую хунту. Но есть и иная форма сильной власти. Это хорошо структурированное к потребностям страны кормило управления государством, опирающееся на закон и на авторитет среди граждан. Вот этого–то Кыргызстану сегодня остро и не хватает.
    Эйфория, связанная с мартовской революцией, очень быстро сменилась глубокими разочарованиями, поскольку ожидаемых и обещанных новой властью изменений не последовало. Хуже того, жизнь стала труднее и тревожнее.
    Один из главных императивов постреволюционного периода кроется в наличии в стране достаточно сильных и все еще влиятельных политических объединений, жаждущих реванша.
    Задумаемся, на чем строятся, на что опираются расчеты тех, кто до сих пор не потерял надежды на возвращение прежних сил и порядков?
    Первое. Вбить клин между президентом и премьер–министром за счет периодического подбрасывания компромата, сеющего недоверие в коридорах власти, порочащего того и другого как в глазах обществености, так и в глазах друг друга.
    Второе. Перманентными оплачиваемыми пикетами и митингами нарушать нормальный ритм жизни столицы и регионов, вносить сбой и разлад в работу составных частей еще и без того плохо действующего экономического механизма.
    Третье. Постоянной поддержкой внутренней напряженности, поощрением лихорадки межкорпоративных и межгрупповых разборок порождать среди потенциальных иностранных инвесторов недоверие к Кыргызстану и существующей власти. Ведь те, кого не устраивает усиление нового руководства страны, прекрасно понимают, что иностранные инвестиции — это развитие экономики, это рост международного авторитета, это повышение занятости и благосостояния населения, это в конечном итоге выбивание почвы из–под ног адептов рухнувшего режима.
    А в совокупности все это, как полагают сторонники экс–президента, должно серьезно усугубить экономические трудности, обострить социальные, межнациональные и региональные проблемы.
    Если эти процессы не будут остановлены жестко и в ближайшее время, страна будет оставаться во власти смуты и хаоса. Но при определенных условиях все перечисленные проблемы, конфликты и столкновения можно если не предупреждать, то своевременно гасить.
    Первым в ряду этих условий я бы назвал сохранение тандема Бакиев — Кулов, как бы кое–кто этому не сопротивлялся и не противился. В острокризисный период, переживаемый сегодня страной, этот союз необходим и просто незаменим, поскольку он уравновешивает разнополюсные силы.
    В сложившейся на сегодня ситуации лично для меня бесспорны по крайней мере две объективно необходимые вещи. Во–первых, требуется повышение роли и авторитета исполнительной власти. И во–вторых, крайне важно преодолеть раскол в рядах вчерашних союзников, в рядах вчерашней оппозиции клану Акаева. Сегодня консолидация здоровых сил общества определяет будущность и благополучие Кыргызстана и кыргызстанцев.
    В чьих интересах оппозиционность СМИ?
    Аксиома: пресса, средства массовой информации должны выступать в качестве оппозиции к официальной власти. Исходя из этого постулата, некоторые политические партии, движения, журналисты, рядовые читатели ополчились против нашей газеты, упрекая нас в “прогибе” перед новой властью. Думаю, наши критики не учитывают одного чрезвычайно важного обстоятельства. “Четвертая власть” должна быть оппозиционной к правительству в сильно устоявшемся демократическом государстве. Но в стране, где идет борьба по принципу “кто кого”, когда молодой демократической власти исходит смертельная угроза со стороны тех, кто хотел бы безнаказанно грабить страну, воровать, брать взятки, переступать через законы, когда общество буквально раздирается на части социальными, имущественными и иными конфликтами, должны ли СМИ подбрасывать сухой хворост в огонь, имеют ли право еще больше раскачивать лодку?
    Обращаюсь к здравому смыслу собратьев по перу. Предлагаю на основе мирового исторического опыта уточнить некоторые детали. Для меня несомненно, что роль, значение и место исполнительной власти, как и средств массовой информации, не должны быть, да и не бывают заданными раз и навсегда.
    Роль исполнительной власти неизменно резко возрастает в послевоенные и постреволюционные периоды, после крупных общественных, техногенных или природных катаклизмов, в условиях затяжных экономических и политических кризисов. И тут закономерность такова: либо власть сильна и способна решать вставшие перед обществом задачи, либо она терпит крах и сходит с политической арены.
    Посмотрите, какая сильная исполнительная власть была в США в период “великой депрессии” при Франклине Рузвельте, в условиях послевоенной разрухи в Германии при Конраде Аденауэре, в обстановке затяжного политического кризиса во Франции при Шарле де Голле, при структурных преобразованиях в Англии при Маргарет Тэтчер.
    Что же касается умеренных, а не оголтелых СМИ, то в странах, где все подчинено интересам не группы людей, а демократического общества и логике разума, они всегда стремились содействовать становлению и укреплению позиций демократической власти, а не пытались встать к ней в оппозицию. Разумеется, не закрывали глаза на ее ошибки, слабости, злоупотребления и благоглупости. Остро реагировали, нелицеприятно критиковали. Но, согласимся, это все же несколько иное, чем оппозиционность.
    Вспомним, с какой надеждой на процветание и благополучие, с какой надеждой на светлое будущее, с какой любовью к первому (такому просвещенному и демократичному) президенту мы вступили в эру независимости Кыргызстана. Увы, надежды не оправдались, вера оказалась наивной и поруганной, любовь обернулась горьким разочарованием. Сегодня кыргызстанцы вновь подверглись суровому испытанию на зрелость. После мартовской революции судьба предоставила народу еще один шанс на демократическое и цивилизованное развитие без новых революций, потрясений, кровопролитий и разорений. Сможем ли воспользоваться этим шансом или профукаем его в очередной раз?
    Вячеслав Тимирбаев.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11765/