Тень Акаева

    Не успело известие об убийстве депутата Баямана Эркинбаева облететь Кыргызстан, как Интернет уже ранним утром был под завязку заполонен объемными публикациями о случившемся. И речь даже не столько о самом убийстве Эркинбаева, сколько об огульном охаивании за случившееся новой власти и восхвалении Акаева якобы из уст Б.Эркинбаева.
    Наиболее яркая в данном случае статья “Я не боюсь умереть — я все сказал” (Первое и последнее откровение депутата).
    Самый изуверский способ и желательный для приближенных когда–то к Акаеву людей, хотя у таких не осталось веры ни к нему, ни к тому, что он делал, взять и вложить нужный текст в уста человека, которого уже нет в живых. И который, по понятным причинам, уже никак не сможет опровергнуть приписанные ему слова и мысли. Более грязного пиара в истории Кыргызстана еще не было.
    Прыть авторов очевидна: подбросить народу все объясняющую идею. Одного не предусмотрели ваятели сайта, что объявленная ими информационная бойня, выстроенная на вранье и нацеленная на подрыв государственного устройства, видна как на ладони.
    Во–первых, сказывается небывалая оперативность появления большого количества публикаций. Создается впечатление, что все они были подготовлены заранее, до того, как произошло убийство депутата. Получается, что жизнь Б.Эркинбаева “разыграли” по заранее отработанному сценарию, цель которого — обвинить в этом ныне действующую власть. И достигнуть своей главной цели — дестабилизировать ситуацию в стране.
    Во–вторых, при всем желании Баяман не мог написать письмо подобного содержания по очень простой причине — просто не мог. Стиль и сам язык письма ну очень уж не свойственны этому человеку. Об этом все депутаты и журналисты хорошо знают. Используемые обороты, пассажи — уже настолько затерты, что не составляет труда догадаться, чей это почерк. Чей еще почерк, как не сбежавшего президента или того, кто за него кропает. К примеру, “и мне, как и многим сегодняшним “революционерам”, было невдомек, что руководят процессом переворота вовсе не наши бай–манапчики, как им хочется показать, а внешние американские силы, которые сегодня раздербанивают наш народ на “преданных” и “не преданных”, на “северных” и “южных”, на “политически грамотных” и “неграмотных”, на “народ” и “врагов народа”. Или, к примеру, такой пассаж: “Кто двигал этой организованной толпой молодчиков, которые решили захватить рынок, а затем и гостиницу, от собственности на которую я не отказываюсь?”.
    Конечно, подготовить текст и литературно обработать его для Баямана мог и кто–то другой. Но зачем ему самому было это нужно?! Если бы он был уверен в том, что на него готовится покушение, то наверняка вместо того, чтобы заниматься эпистолярным жанром, нанял или усилил охрану за счет своих личных средств и каждую секунду был бы начеку.
     А с чего бы, интересно, Баяману затрагивать гендерный вопрос и говорить о месте в этой жизни женщин с юга? “Жаль, что женщины юга, которых сегодня называют наемными пикетчицами, порочат образ женщины юга и участвуют во всех политических шоу, организованных заинтересованными политиками!” Или: “Сегодня весь народ юга представили как смутьянов народного спокойствия, женщины представляются как скандалистки в “платьях с огурцами”. Тут прямо–таки налицо крик женской души, но не души Б.Эркинбаева.
    Как, впрочем, и здесь совсем не сетования Баямана, который вряд ли бы стал так рьяно вставать на защиту А.Акаева: “Один Акаев святой! Пытался превратить страну в рай без зелья”. Или еще: “В первые дни после 24 марта этой самой “третьей силой” была “акаевщина” как что–то такое, чего нельзя потрогать руками и увидеть глазами, никто до сих пор не пытается даже расшифровать, что это такое. А надо бы. Потому что те, кто прикрепляется к фамилии Акаева в аффиксе “–щина” (обычно о тонкостях языкознания любят порассуждать женщины. В устах Баямана это звучит несколько смешно. — Г.К.), до сих пор правят бал и сталкивают лбами всех здоровых и нездоровых людей от политики. Это они произносят знаменитую фразу “Король умер. Да здравствует король!” и похоронят любого, чтобы только суметь быть при власти”. Без всякого сомнения, так мог бы написать только человек, преисполненный чувством обиды и ненависти к прошлому окружению — окружению Акаева, которое пересмотрело свои взгляды в отношении своего бывшего босса. Или это крик души человека, близкого к экс–президенту? Остается только догадываться.
    А мог бы Баяман сказать, что “Кыргызстан до сегодняшнего дня на всем постсоветском пространстве считался “красной республикой”, регионом, где жестко пресекались все криминогенные действия, каких бы то ни было незаконных формирований”?
    Вот еще пример, наглядно демонстрирующий абсолютно не свойственный стиль изложения для Б.Эркинбаева: “Несовершенство обещаний и неумение сдержать слово, отказ от того, с чем они пришли 24 марта и желание прорасти любой ценой, торг, вялость мышления и консерватизм приводят к тому, что мы сегодня имеем”. Или: “Нет согласованного плана действий между основными “режиссерами” революционных событий — всюду витает состояние временности и напряженности, которое не просто не дает работать — не позволяет сосредоточиться”. Скорее всего, это писал человек, явно набивший руку на подобного рода материалах.
    И видно уж совсем автор разошелся, когда вложил в уста покойного Эркинбаева слова, обращенные к б.президенту: “Я прошу прощения у Аскара Акаевича, которому я был врагом, а должен был стать другом и единомышленником… Нам надо было подождать каких–нибудь три года, чтобы его планы начали работать! Его еще вспомнят, и я надеюсь, что смогу принести ему свои извинения лично! Нет сегодня среди политиков ни одного, кто смог бы стать президентом, поэтому, люди, не ошибитесь вновь! Их просто еще не родила наша земля!” Этот панегирик не соответствует никакой логике и рассчитан на то, что некому будет против этого всего возразить.
    Уже догадываться не надо, кому принадлежит рукопись.
    Что и подтвердила сверхоперативность газеты Адиля Тойгонбаева и Бермет Акаевой, опубликовавшей вчера до обеда сей опус.
    Геннадий Кузьмин.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11379/