Зигзаги истории:

    Генпрокуратура раскручивает второе дело финансистов
    История с пропажей четырехсот с лишним тысяч долларов, выделенных в разгар баткенских событий правительством для нужд Минобороны, все больше приобретает скандальный характер. Как известно, следователи Генпрокуратуры выдвинули обвинение против лиц, которые последними не только видели, но и держали эти деньги в руках. Фигурантами по уголовному делу, грозящему превратиться во второе «дело финансистов», проходят экс–руководители Центрального казначейства, бывший посол Кыргызстана в Иране Медет Садыркулов, глава Нацбанка Улан Сарбанов. На прошлой неделе председатель правления центробанка, все это время державший паузу, выступил с публичным заявлением. Он довольно жестко прокомментировал действия Генпрокуратуры, посадившей его под домашний арест.
    Улан Сарбанов должен, как указано в постановлении, находиться дома с десяти вечера до шести утра, ему запрещено общаться с “определенными лицами”. В связи с выдвинутыми против него обвинениями тот был вынужден взять отгулы и передать управление Нацбанком своему первому заместителю Максату Ишенбаеву.
    Вряд ли в декабре 1999 года Улан Сарбанов, только месяц назад примеривший кресло главного банкира, и Медет Садыркулов, ставший тогда руководителем администрации президента, могли предположить, как они “подставляются”, беспрекословно и бездумно выполняя волю главнокомандующего страны — Аскара Акаева, которому срочно понадобились почти 500 тысяч долларов для военной кампании.
    Нацбанк отказался кредитовать правительство, ибо это являлось нарушением законодательства, поэтому необходимые средства были сняты Центральным казначейством со счета правительства. По словам У.Сарбанова, вечером 21 декабря он только подвез на своей служебной машине заместителя директора Центрального казначейства, который должен был доставить туго набитый баксами пакет в “Белый дом”. Там к ним присоединился руководитель президентской администрации. Так и вошли то ли вдвоем, то ли втроем в кабинет к Аскару Акаевичу, чтобы доставить ценный груз и отрапортовать, что задание выполнено. Попросить у того приходный ордер или, на худой конец, расписочку не хватило ни ума, ни смелости. Президент же, хозяин!
    И вот результат: cей поход им аукнулся через шесть лет. Деньги–то, почти полмиллиона долларов, пропали. До военных, которые ценою жизни в те сложные для страны дни защищали рубежи Родины, они так и не дошли. Ни в виде техники и боеприпасов, ни в виде обмундирования и продовольствия. Кто–то ведь должен ответить за пропажу?
    Не думаю, что у кого–то, может быть, за исключением правоохранительных органов, вызывает сомнение причастность к исчезновению денег Сарбанова, Садыркулова, других лиц, попавших сегодня в орбиту интереса Генпрокуратуры. Они сами не отрицают, что такой факт в их трудовой биографии имел место. Другое дело, что эти люди не считают себя виновными.
    Не знаю, из каких соображений, скорее всего этических, выгораживая себя, они тем не менее не называют прямо того, кто присвоил государственные средства. Имя экс–президента как бы витает во всей этой истории, Генпрокуратура почему–то молчит о том, завела она против Аскара Акаевича уголовное дело или нет? Ну и что, что человек вне пределов республики. Против его сына и зятя, которые тоже не здесь, следаки ведь работают, копают. А найти академика Акаева, который живет в Москве, не так уж сложно. Он был и остается публичной фигурой.
    Сейчас общественность волнует, насколько последовательны в своей борьбе против коррупции наши правоохранительные органы. Неужели и на этот раз они проявят избирательность в поисках виновных и, как бывало раньше, ограничатся тем, что найдут стрелочников? А тот, у кого осели деньги, останется как бы ни при чем.
    Как и шесть лет назад, судьба молодых реформаторов перестройки во многом зависит от экс–президента. Но если раньше слово Аскара Акаева было решающим для их карьеры, то сегодня на кону свобода. Сознается ли он, что его “птенцы” говорят правду? Ведь нужно мужество, чтобы признаться в “причинении особого крупного ущерба государству и соучастии в хищении в особо крупных размерах”. Это грозит обвинением по статье 304 ч.3 п.1,3 и статье 30–169 УК Кыргызской Республики, что инкриминируются главе центробанка.
    По информации Генпрокуратуры, уголовное дело в отношении У.Сарбанова окончено и на днях будет передано в суд. Пока это первое, насколько нам известно, громкое дело, дошедшее до Фемиды. По всем остальным, о которых на многочисленных пресс–конференциях заявлял генеральный прокурор А.Бекназаров, новостей пока нет.
    Какая подоплека, помимо официальной, может лежать в основе уголовного преследования против Садыркулова и Сарбанова? Медет Чоканович, когда еще Генпрокуратура только начинала свое расследование, заявил, что в окружении президента есть те, кто мешает его назначению на высокую должность в правительстве. Не исключено, что место руководителя Нацбанка тоже кому–то очень нравится. Улана Сарбанова не раз пытались сместить с финансового Олимпа и депутаты, и зять президента. Уже после мартовских событий на этом посту некоторые хотели бы видеть своих выдвиженцев. Назывались имена некоторых владельцев коммерческих банков, а также Данияра Усенова, Алмаза Атамбаева.
    Вторая веская причина, почему Сарбанов должен по полной программе ответить за исчезновение 480 тысяч долларов, может быть, связана с расследованием хищения крупной суммы денег из Джалал–Абадского филиала Нацбанка. Вспомним, в 16.00 24 марта, когда в столице ликовал народ на площади Ала–Тоо по случаю свержения старой власти и не было признаков надвигающейся беды — мародерства и грабежей, — в Джалал–Абаде в здании банка незнакомые люди в камуфляже избивали начальника управления, требуя от него ключи от хранилища. Ничего не добившись, они автогеном вскрыли бронированные двери и унесли 126 млн. сомов.
    Об этом громком деле общественность мало что знает. Большая часть денег потом была возвращена, якобы незнакомцы их брали на хранение. Ничего, кроме кривой улыбки, такое неуклюжее объяснение не вызывает. Миллионы вернули государству, да вот только благородные Робин Гуды и себе оставили — 22,7 миллиона сомов казна так и не досчиталась. И здесь позиция главы Нацбанка, который заявил, что будет добиваться прозрачности и справедливости в расследовании данного преступления, помешает тем, кому не нужно, чтобы воры, умыкнувшие под шумок более 500 тысяч долларов из хранилища Нацбанка, сели в тюрьму и потащили за собой организаторов нападения.
    Если даже эта версия не выдерживает критики, то все равно хотелось бы получить ответы на такой вопрос: почему Генпрокуратура, так оперативно сработавшая в деле о пропаже 480 тысяч долларов шесть лет назад, до сих пор ищет грабителей, опустошивших госказну на полмиллиона зеленых всего несколько месяцев тому назад? И было бы справедливо, если бы Генпрокуратура, раз уж она взялась за ревизию прошлого, реанимировала дело о пропаже 200 тысяч долларов, которые были выделены на выкуп заложников, захваченных боевиками во время все той же баткенской военной кампании?
    Осудит или оправдает суд Сарбанова, покажет время. Осталось недолго ждать. Но при любом исходе эта история не пройдет бесследно. Как это случилось после другого громкого разоблачения коррупционеров, так называемого “дела финансистов”. Тогда были осуждены несколько руководителей Минфина и Минсельхоза. Впоследствии они все были оправданы судом, но жизнь почти всех обвиняемых была исковеркана. А их коллеги–чиновники, усвоили горькие уроки — очень долго от них нельзя было дождаться инициативы, никто не хотел брать на себя ответственность, они отказывались подписывать документы. Боялись загреметь за решетку. Все это привело к застою и засилью бюрократизма в министерствах и ведомствах.
    Сейчас страх вновь может надолго поселиться в коридорах правительства. Да и инвестиционную привлекательность страна теряет. Это не шутки, когда глава центробанка обвиняется в хищениях, такое темное пятно на имидже страны не сразу отбелится.
    Одно утешает, что эта история станет уроком для тех, кто сегодня работает с президентом и премьер–министром. Что не будут молодые чиновники слепыми и немыми исполнителями воли вышестоящих начальников. И за каждый сом, взятый из казны под собственную ответственность, требовать отчета, невзирая на лица, чтобы не “подставляться”.
    Лариса Ли.

Адрес материала: //mail.msn.kg/ru/news/11269/